Автор Узи Бен-Канаан
Несколько дней у меня болит горло, но я не говорил ничего. Я думал, что боль пройдет. За ужином спросила меня мама, почему я корчу странные рожи, каждый раз когда глотаю. Я ответил, что хочу рассмешить их. Папа положил вилку на край тарелки и сказал, что в сущности также вчера обратил внимание на эти гримасы, в то время когда я пил молоко, так ему показалось.
—Молоко было просто слишком холодное-сказал я. Откусил ломоть хлеба и пробежали по мне ещё гримасы горловой боли.
—Можно заглянуть в твоё горло? –спросила мама и зажгла лампу над столом.
—Открой, открой сильно! –сказала и наморщила лоб от напряжения. -Ещё сильней! Чтобы нос был направлен в потолок, а язык в пол!
Мама приблизила лицо близко-близко к моему лицу и спросила: “Барак горло болит?”
— Нет, —я двигал голову вправо и влево.
— Может не очень, но всё таки? –попыталась мама ещё раз.
Я думал про себя: ”Если скажу, что болит, мы пойдём к врачу и он воткнет мне эту палку в язык, проткнёт мне палец иголкой, возьмёт у меня кровь и даст мне горькие таблетки, которые мне будет нужно глотать.“
— Нет, —ответил я маме, –горло в порядке!
—Не закрывай рот! –приказала мама, —ещё не закончила проверять.
—Может ты заглянешь также в мой рот? –пошутил папа –я уверен, что у меня находятся вещи не менее интересные, чем во рту у Барака.
—Эхуд, –сказала мама, когда смотрела ещё раз в моё горло –то, что я вижу, мне не нравится.
—Я тоже не люблю язык младенца–вмешался мой брат Одэд. Во всё он вмешивается, этот Одэд.
—Миндалины Барака очень напухли, –сказала мама, —и вообще, всё горло его красное.
—Мне всё равно! –сказал я и почти укусил у мамы пальцы. –Я не пойду в больницу, к этому сумасшедшему врачу.
-Барак, -сказал папа,-доктор не сумасшедший.
—Каждый, кто причиняет боль детям сумасшедший! –кричал я. –И сейчас я иду в свою комнату.
Вечером пекли у меня эти странные миндалины, что росли в горле, а не на дереве. Лежал в кровати и чувствовал каждую миндалину отдельно. Они стучали в постоянном ритме, как сердце, и каждый стук был больнее и больнее.
— Это не дело, —сказал я себе, —конечно растёт у меня целое миндальное дерево в горле и поэтому это так больно.
—Барак? –спросила мама за дверью – ты не спишь?
—Да, мама, ты можешь войти.
Мама открыла двери, полоска света проникла внутрь, вскарабкалась на мою кровать и вошла мне в нос.
— Хочешь побеседовать? – спросила мама.
— Да, –ответил я.
— Давай мы поговорим в комнате гостей. Мы не хотим будить Одед, верно?
—Верно, - сказал я, не смотря на то, что мне было всё равно, что Одед проснётся. В любом случае он спал всегда крепко. Мама закрыла за собой дверь и по дороге к кухне спросила меня: “ Ты хочешь что-нибудь попить? “
—Нет, –ответил я, -я не испытываю жажду вообще.
Папа положил в свою книгу закладку, закрыл книгу и положил её на стол.
—Каково состояние твоего горла, Барак ?
—Болит.
—Болит немного или сильно?
—Сильно болит, –ответил я и вскарабкался на диван – скоро выйдут у меня орехи...
-Миндалины-засмеялся папа.
—Миндалины, –исправил я,–они выйдут у меня в конце из ушей.
—Хочешь показать мне?–Спросил.
Я открыл рот. Внутри около уха, услышал сорт удара.
—Это челюсть. –Сказал папа. –Когда открываем рот, слышим хорошо, что эта скула двигается.
Папа глядел в моё горло так серьёзно, что я мог чувствовать как его взгляд щекочет мне в глубине горла.
—Ты можешь закрыть рот –сказал папа –но если ты хочешь глотай муху.
—Что нового в горле у Барака? –Спросила мама и поставила кофе и пирог на стол.
—Новости плохие, –ответил папа – горло красное и миндалины заполнили горло, как будто оно принадлежит только им.
— Я думаю, Барак, мама погладила мне щёки,-что вcё таки мы пойдём завтра к врачу, и вместе с ним мы решим, как ухаживать за этими наглыми миндалинами.
—Я не понял,-сказал я,-как это, что только у меня во рту есть миндалины?
—Не только у тебя–объяснил папа и поджёг сигарету.–У всех нас есть, но миндалины твои больны и напухли. У нас они здоровы и поэтому они маленькие и не чувствуем их.
—Эхуд, ты возьмёшь завтра Барака к врачу? – обратилась мама к папе. —Я могу просить несколько часов отпуска от работы. Но ты знаешь…
—Всё в порядке, всё в порядке,- улыбнулся папа.-Барак пойдёт со мной к врачу.
Мы позвоним тебе после проверки. Барак позвонит и расскажет тебе…
—Я расскажу тебе, что сказал доктор! –Cказал я маме и подержал её руку .
—Изменения достаточно неожиданные, я бы сказала. Прежде вообще не хотел слышать о враче и ты был готов клясться, что горло не болит…
—У Барака есть проблема.–Сказал папа.-Хотя он боится того, что случится завтра – проверок, лекарств…
—Уколов иголкой.–Добавил я.
—Но боли, которые есть у него в горле–продолжал папа,—кажется сильней, чем его страх.
—Ты прав–сказал я, эти миндалины болят, как арбузы! Кроме того я поговорю с доктором и объясню ему, что стоит сначала проверять больных более нежно.
—Твоя победа!-Согласились оба единогласно, мои очень умные папа и мама.
****
Утром у доктора было коротко- и без уколов. Он открыл мне рот, заглянул в него
и сказал: “Операция.“
—Операция? –спросил я папу.-Что это, операция?
—Я объясню тебе по дороге домой,-сказал папа и обнял меня.
Врач записал много вещей страшно кривым почерком, положил этот листочек в конверт и передал его папе.
—Пожалуйста, передай это врачу в детском отделении. Успеха!
Когда мы вышли наружу, я наткнулся на мальчика, мама которого пыталась вытереть ему нос силой, он кричал, что некрасиво сморкаться на улице, как будто красиво сморкаться внутри помещения.
—Чтобы объяснить тебе, что такое операция, мне необходимо купить в кооперативном магазине миндаль-сказал папа, когда мы вошли в магазин. Попытаемся купить.
Дома я вспомнил что нужно позвонить маме. Именно в тот момент когда подошёл к телефону, услышал звонок, и мамин голос спросил с беспокойством и осторожностью:
—Эхуд, что с Бараком? Что сказал врач? Прийти сегодня раньше?
- Я не думаю, что его положение такое милое? -Сказал я.
—Барак, -засмеялась мама, -я думала, что это папа. Что сказал врач?
—Операция –ответил я.
—Операция –сказала мама и вдруг затихла.
—Мама–спросил я,-что случилось, ты упала в обморок?
—Ну правда, Барак –ответила и я мог видеть её улыбку через телефон. “Я приду домой, сообщила она и после спросила – Хочешь, чтобы принесла тебе что-нибудь?”
—Улыбку, —сказал я–т.к. сладости я не могу кушать. Больно мне.
—Принесу тебе самосвал с улыбками! –Сказала мама перед тем как мы расстались.
—Иди, положи голову мне на колени.- Сказал папа и уселся на диван.
-- Ты хочешь спеть мне колыбельную песенку...-- Спросил я.
спросил я.
—Не точно, я хочу объяснить тебе, что такое операция, но если ты хочешь я спою тебе это объяснение. Я готов.
Я уселся возле папы и положил голову ему на колени.
—Есть у меня в руках два миндальных ореха, - начал папа объяснение – они довольно похожи с миндалинами, которые у тебя в горле, только более твёрдые Сейчас открой рот!
Я открыл. Папа положил осторожно миндалины в рот, одну с каждой стороны.
— Сейчас уважаемый господин Барак —провозгласил папа,-у тебя есть две лишние миндалины во рту. Они больны, болят и вообще – путают нам мозги и тебе горло. Что делаем?
—Грррр,—ответил я со ртом полным миндалин.
—Пожалуйста не говорить сейчас, господин Барак,-сказал папа и держал мою голову между своими ладонями. “В любом случае я не понимаю миндальный, итак,— продолжал
папа,— то что лишнее –находим, что болит –лечим, что растёт в ненужном
месте-рвём, как в Ту би- Шват.”
“В Ту би- Шват —прохрипел я между миндалинами,- садят, не рвут!”
- Хорошо,—объяснил папа,- это Ту би- Шват горл, а в горле празднуют когда хотят! Итак мы отрежем эти миндалины, вынем их изо рта и пошлём их ко всем чертям, чтобы у чертей горело в горле.
Папа сделал движение как будто он отрезал ножом и вынул две миндалины. Я взял
их из его руки и приготовился выбросить их из окна.
—Нет, нет!-сказал папа–не бросай через окно, ещё попадёшь в нашу соседку напротив, в её причёску. Лучше чтобы ты их съел.
Мама прибыла и вошла в комнату: “Почему вдруг операция?” —спросила папу и вытерла пот со лба. “Чтобы избавиться от миндалин-сказал я–они болят и мешают.”
—Когда операция?—мама взглянула мне в глаза.
—Мы ещё не знаем–ответил папа вместо меня— завтра поедем в больницу и там установят очередь на операцию.
—Папа!.. когда отрезают гланды от мяса это конечно страшно больно!–сказал я – ведь это как отрезают палец и в каждом месте тела, нет? Я боюсь!
—Я хочу ответить ему–сказала мама, и вынула из сумки иллюстрированную газету которую купила мне.
—Барак, когда люди болеют чем-нибудь и это что-то у них очень болит, дают им таблетки, чтобы это что-то болело меньше…
—Это я знаю–сказал я.
—Но когда делают операцию, чтобы удалить что-нибудь больное и лишнее из тела, обезболивают тело с помощью сильного вещества. Более сильного чем таблетки. Кладут вату прогружённую в вещество у которого резкий запах…
—Но не вонючий–добавил папа.
—Вовсе нет–согласилась мама–и кладут его на нос. И тогда, когда тело спит… .
—Спит очень–закончил папа её речь–спит так, что можно даже отрезать тебе нос и не почувствуешь.
—Верно–сказала мама.–Не почувствуешь ничего… но не беспокойся, не вырежут тебе нос, только эти…
—Миндалины,-сказал я.
—Гланды – нашла мама слово которое искала.
—Миндалины–сказал также папа. Я сказал первый.
Ночью не удавалось заснуть. Сейчас не только миндалины болели, жжение распространилось у меня на всё горло и был у меня плохой сорт вкуса во рту. Я уселся около окна и глядел на луну, которая выглядела как большая миндалина с плачущей физиономией. Даже блестящая роса на траве, на которую я так любил смотреть перед сном, выглядела сейчас грустной, грустной.
Я думал об операции. Видел себя сидящим на большой кровати и всевозможные врачи наклонялись ко мне близки-близко, настолько, что я мог видеть у них волосы в носу. И как кладут мне мокрую вату со страшно вонючим веществом. И после, когда показалось им, что я уснул, они пытаются резать мне миндалины огромной пилой, т.к. до операции они были
из железа и невозможно уже вынуть их даже с трактором. И я хочу кричать, но не могу, т.к. пила и руки всех у меня во рту.
Я начал плакать. Сквозь слёзы луна искривилась и текла мне на подбородок, а трава
размылась и исчезла. Думал про себя: “Ой, Барак, какой же ты несчастный.”
-Чтобы ты не трогал их!–Вдруг закричал Одед во сне. Я вытер слёзы и быстро залез под одеяло. Я оставался бодрым ещё до утра, лежал и представлял страшную операцию.
—Папа и мама не должны были мне ничего объяснять, –думал я про себя, –если бы я не знал, что такое операция, не было бы мне сейчас страшно. Но в тот же момент я вспомнил, что однажды, давно, просил их, чтобы объясняли мне всё, что спрошу и они обещали что да, сделают. И родители мои выполняют обещания, также когда это объяснение о сложной операции.
Я встал с кровати, пробрался на цыпочках на кухню и вынул из ящика две миндалины и кусочек ваты. В комнате, под одеялом я положил миндалины в рот и эту вату на нос.
—Сейчас ты спишь глубоким сном, Барак! –сказал я себе, -таким глубоким, что невозможно влезть в шкаф и выйти из него. И сейчас врач откроет тебе рот - и тут вправду я открыл рот-и сейчас миндалины отрежем маленьким ножом и, глупенький, только прикасаемся и оп! Они прыгают наружу и виснут на ушах доктора как серьги… —Я засмеялся в подушку, чтобы не разбудить Одед. Потом задремал.
Папа и мама не правы только в одной вещи. Не было никакой ваты. Доктор в больнице сказал, что сделает мне усыпляющий укол. И ещё, чтобы перед этим попа моя прекратила сжиматься от страха, ввел укол и сказал: “ Перед тем как ты скажешь себе спокойной ночи, расскажи мне какой день завтра.”
—Доктор этот сумасшедший, как доктор в поликлинике, – думал я себе.
—Завтра будет послезавтра утром! –Cказал я ему. Если я сказал ещё что-нибудь, это было во сне.
Мама сидела около меня, когда я проснулся, и Одэд, который стоял с букетом цветов в руках и выглядел как грядка, сказал сказал мне доброе утро.
Горло кололо с одной стороны и болело с другой стороны. В комнате был туман, но они не обращали на него внимания, может быть потому, что туман был только в моих глазах.
—Болит?–Спросила мама.
—Да–ответил я головой.
—Тогда не говори сейчас–сказала мама.–Подождём до вечера. А пока–сюрприз!
Папа вошёл в комнату с огромной чашкой мороженого в руках для меня.
—Каждая операция миндалин, -сказал доктор, который вошёл за папой, — заканчивается мороженым!
—Интересно как заканчивает каждую операцию мороженое,—думал я про себя.
—Скажи мне – спросил я обеспокоенно доктора и голос, который вышел из горла был больной – миндалины могут вырасти ещё раз?
—Я могу обещать тебе, что решительно нет! – ответил доктор.
Я глубоко вздохнул. Доктор открыл занавесь и добавил: “ Но нет чуда, они не сумеют вырасти снова, т.к. дыни которые вырастут там вскоре не оставят им места.
Мама засмеялась. Одэд не понял и послал мне взгляд полный жалости. Папа стоял в стороне и улыбался и, не обращая внимания, ликвидировал, вылизывая обстоятельно, моё мороженое.