Начало июля 1993 года… Комфортабельный Боинг совершил мягкую посадку в аэропорту им. Бен Гуриона. Бурные аплодисменты пассажиров разбудили попугая Кешу. Он взъерошился, отряхнул крылья и дважды прокричал: «Кеша хороший!», что означало – пора собираться на выход. Моя семья, словно плывущий в неизвестность корабль, пробиралась по узкому проходу между кресел. Команду возглавлял я. За мной следовала теща – главный арбитр семейных конфликтов и споров, и надо отдать ей должное, в большинстве случаев занимала мою сторону. Третьей, как вы уже догадались, шла жена, что соответствовало стандартной схеме – я – жена, а между нами теща. Далее, осторожно продвигалась дочь с клеткой попугая в руках. Шествие замыкал сын, самый сильный и решительный в нашей команде. На него возлагалась обязанность оберегать всех нас от напиравших сзади пассажиров. Я помог теще спустится на землю и почувствовал, что после долгих плаваний по бесконечным просторам России, наш корабль вернулся домой. Да, именно домой! Как говорится, отныне и во веки веков, это мой дом!
Нам не пришлось искать регистрационные службы – всю работу выполняли дежурные черноволосые красавицы, причем с неподдельной улыбкой. Кеша, как истинный джентльмен, засматривался на них и замолкал. Получив необходимые документы, мы стали гражданами Израиля, то есть Новыми репатриантами. Дочь сетовала, что Кеше не дали никаких документов, однако он стойко перенес такое неравноправие, и в отместку отказывался разговаривать, только чирикал.
Уложив багаж на тележку (красные баулы – характерная примета прибывающих на ПМЖ), мы вышли на улицу, где нас встречали друзья Анна и Яша. Летний зной, палящее солнце, кусты олеандра всех цветов радуги и пальмы, пальмы, пальмы… Этот пейзаж кружил мне голову. Через пол часа мы въехали в Герцлию и остановились около небольшого двухэтажного строения. Квартира друзей располагалась на первом этаже. Открытая веранда, окруженная чудесным садиком, вьющаяся вдоль крыши лоза и висящие грозди винограда, деревья лимона и грейпфрута, создавали атмосферу абсолютного покоя и уюта. Кеша был в восторге – в нем пробудились генные воспоминания, которыми он торопился поделиться с окружающими.
День завершился праздничным ужином. Пришли друзья, принесли кучу подарков. Шутки и анекдоты создавали атмосферу доверия и веселья. Мы помалкивали, опасаясь сказать что-либо лишнее. Лишь Кеша иногда утверждал: «Кеша хороший». Покидая вечеринку, каждый считал должным добродушно похлопать меня по плечу, сопровождая словами «беседер» и «совланут», (что означает порядок и терпение). Эти два слова, как молитва, врезались в голову.
Через несколько дней кто-то из друзей сообщил, что на центральной автобусной станции требуется рабочий в ночную смену. Я немедленно обратился в контору и приступил к работе, несмотря на то, что в этот день была двадцатая годовщина нашей свадьбы. Теща, скармливая Кеше семечки, авторитетно успокоила нас:
— Ничего, выпьете в воскресенье!
— Бабушка, воскресенье рабочий день, а выходной суббота — поправила дочь.
— Все не как у людей. — добродушно проворчала теща, а Кеша защелкал, что означало: «Люди, не ссорьтесь».
Итак, первая работа в Израиле. Ночь, тишина, луна, звезды – красота! Бригадир представил меня команде, состоящей из четырех человек. Все русские, иврит знал лишь один, старшой, Гена. Он подвел меня к бочке с водой на тележке и вручил палку с резинкой на конце (спонжу), предупредив:
— Смотри, не сломай – другой нет. Будешь мыть окна.
Оставалось не больше получаса до конца смены, когда подошел Гена:
— Вован, полы мыть умеешь? Надо в офисе помыть.
Я развел в ведре «Экономику», замочил тряпку и, встав на колени, начал тереть каменные плиты пола. Дело еле-еле продвигалось, когда вошел водитель очередного прибывшего автобуса. Увидев мое занятие, рассмеялся, взял ведро и выплеснул содержимое на пол. Забрал у меня спонжу и быстро смахнул всю моющую жидкость в канализационную решетку. Все это заняло несколько минут. Пол сверкал чистотой. Последняя фраза, сказанная им, заканчивалась словами «беседер» и «совланут».
Иврит мой практически не продвинулся. Сын, в знак солидарности со мной, поступил на работу на мойке машин. Работа была тяжеленая, и главное, под палящим солнцем.
Прошел месяц, я заработал 1200 шекелей и направился в магазин за стиральной машиной. Хозяин магазина, Миха Штраус, предложил несколько вариантов. Изучив технические параметры, я сделал выбор. Мой скрупулезный подход к покупке понравился хозяину:
— Хочешь знать иврит – иди ко мне работать. Мне нужен русскоговорящий продавец. Зарплата 1700 шекелей — Предложил он.
Так, вединочасье, я стал русским, а думал, что буду евреем!
Тем временем, Кеша освоил еще одно слово, которое слышал чаще всего – «Шалом!». Этому способствовала необыкновенная дружба тещи и попугая. Забавно было наблюдать, как Кеша усаживается к теще на плечо и произносит «Шалом!».
Однажды, в отсутствии хозяина, пришел покупатель, и пожелал приобрести небольшой холодильник. Желая проявить инициативу, я подготовил накладные к продаже последнего на складе образца. Как только появился хозяин, доложил ему состояние дел. Миха от души рассмеялся. Оказалось, что холодильник был приобретен им со вторых рук, к тому-же без компрессора!
Время бежит быстро. Как-то случилось доставить покупателю кухонный пластиковый шкафчик. Всю дорогу покупатель интересовался: откуда родом, какая профессия до репатриации, какая зарплата. Желая помочь, я поднял шкаф на третий этаж без лифта. Натан (так звали покупателя) от всей души поблагодарил меня и предложил место в его фирме помощником электрика с зарплатой 3000 шекелей. Что вы думаете на этот счет? Вы бы отказались?
Для лучшего овладения языком, я пытался читать и переводить объявления, рекламные щиты, все что вижу на улице и в магазинах. Иногда, это приводило к забавным ситуациям…
Однажды, в магазине, в секции яиц, вижу надпись «בייצים + פלוס» и читаю вслух «бейцим плюс фаллос». Однако, фаллос пишется «פאלוס», а плюс пишется «פלוס». Женщины, стоявшие рядом, прыснули от смеха. Читать следовало «бейцим плюс» т.е. яйца очень большие! Мне было не до смеха!
Остановлюсь еще на одном случае. На место работы меня подвозил бригадир Шломо. Однажды, он напел мелодию песни «Подмосковные вечера» и поинтересовался, о чем эта песня. Я произнес название - «Аравим леяд Москва». Шломо изменился в лице, так как перевод звучал так: «Арабы под Москвой!». Моя ошибка состояла в том, что слово «Вечера» на иврите «Эревим», я произнес – «Аравим» т.е. «Арабы».
Работая у Натана в иврит-говорящей команде, я так поднаторел в языке, что мог почти свободно общаться на улице.
Однажды, встретил знакомую по ульпану, разговорились:
— Володя, ты инженер — сказала она — и должен работать инженером, а не электриком на стройке. Есть организация «Эзра», иди туда, там тебе помогут.
Я поблагодарил за совет и пошел по указанному адресу. В Эзре мне сообщили, что мэрия Тель-Авива организовывает курс «Мехапсим овода» (ищем работу). Я принял нелегкое решение – уволился с хорошей работы, лишился неплохого заработка, все ради этого десятидневного курса.
Руководитель курса объяснила, что существует три способа устроиться на работу:
— Первый – витамин «П», т.е. «Протекция». Самый эффективный способ, но не для слушателей курса.
— Второй – рассылка «Корот хаим», т.е. резюме. Вероятность вызова на «Интервью» при этом, чрезвычайно мала, так как обычно секретарша не читая отправляет конверт в корзину.
— Третий способ — сказала ведущая — заключается в том, чтобы выйти на прямой разговор с Главным инженером, либо с другим руководящим лицом.
— Ало, слушаю. Какой у вас вопрос? — спрашивает секретарша.
— Шалом. Соедините, пожалуйста, с главным инженером.
— Кто его спрашивает?
В ответ необходимо схитрить.
— Владимир из Герцлии. Я звонил на прошлой неделе, но главный был занят, и вы просили перезвонить (конечно, ничего этого не было).
Если секретарша не соединит, поблагодарите и попросите напомнить имя Главного – мол забыли. Результаты записывайте. При повторном звонке называйте Главного по имени, словно вы его лучший друг (например, Моше):
— Шалом, Моше. Меня зовут Владимир. Я инженер механик с большим опытом. Уверен, что могу принести пользу вашей фирме.
Обзвонил 75 фирм, в пяти удалось выйти на Главного инженера. Три фирмы пригласили на интервью, а две отказали ввиду отсутствия у меня машины.
Итак, я направился в известную инженерную фирму. Общественного транспорта поблизости не было, пришлось добираться пешком в нестерпимую жару. На меня жалко было смотреть, явился в фирму весь мокрый.
— А где же твоя машина? — С лукавой улыбкой спросил Главный.
— Она в ремонте! — Не задумываясь ответил я.
Слава богу, интервью прошел успешно, и я был принят в фирму в должности инженера.
Так закончился первый год нашего пребывания в Израиле. Семья все крепче и крепче становилась на ноги: жена нашла работу, теща помогала по хозяйству, дети грызли гранит науки, а Кеша осваивал очень трудный для него язык. Смело могу сказать – наш корабль успешно преодолевал подводные рифы и скалы во многом благодаря попугаю Кеше, который выучил новое слово – «совланут».