В пятницу, в конце рабочего дня, начальник цеха пригласил Пахомыча к себе в кабинет. В накуренной комнате нечем было дышать, старик закашлялся, и стал оглядываться по сторонам.
- Ты что-то ищешь? – поинтересовался начальник.
- Да вот думаю, Сергеич, есть ли в кабинете место, где не смог бы висеть топор, – поморщился Пахомыч.
- Всё шуточки у тебя, – отмахнулся начальник, и распахнул окно.
Через какое-то время дым рассеялся, Пахомыч прошел к столу и присел. Среди кучи бумаг стояла большая пепельница, полная окурков, глядя на которые, старик покачал головой.
- Знаю, знаю, – начальник вытряхнул окурки в урну, и вернул пепельницу на стол. – Но бросить не могу.
- Может к специалисту... – завел старую пластинку Пахомыч, но Сергеич махнул рукой:
- Не для этого я тебя позвал. Ты мне вот что скажи, уважаемый, почему всю неделю опаздываешь на работу? Раньше за тобой такого не замечалось. Есть причина?
- Есть, Сергеич, есть, будь она неладна, – после недолгой паузы начал Пахомыч. – Племяшка замуж выходит на следующей неделе.
- В добрый час! Но, прости меня, не вижу связи, – округлил глаза начальник.
- А связь есть всегда. Потащила меня жена на прошлых выходных в магазин, покупать костюм, – вздохнул старик. – Говорит, что старый уже никуда не годится.
- Молодец жена! – улыбнулся Сергеич.
- Выбрала мне рубашку и синий костюм... – продолжил Пахомыч, но начальник вновь перебил:
- Синий? Как раз к твоим глазам.
- Сергеич, если будешь издеваться, то я пойду. И делай с моими опозданиями что хочешь, – старик сделал вид, что хочет уйти.
- Ладно, ладно, сдаюсь, – Сергеич поднял руки, хотя, хорошо зная старика, понимал, что он никуда не уйдет, так как нашел свободные уши.
- Примерил рубашку с костюмом, стою перед зеркалом, и вижу – выпитый прынц! – цокнул языком Пахомыч.
- Ты хотел сказать – вылитый? – не удержался начальник.
- Вылитый, это грех. Но не важно. Но чувствую, что чего-то не хватает, а чего – не понимаю, – поджал губу старик.
- Пахомыч, давай ближе к делу, то есть к опозданиям, – Сергеич понял, что если Пахомыча не остановить, то можно просидеть до поздней ночи.
- Так я, итак, уже... Ну вот, выезжаю я в понедельник со двора, а мимо меня прошмыгнула велосипедистка. Я за ней, нам же по пути, – развел руками старик. – А на ней синее трико в обтяжку, пояс которого чуть выше сидения.
- Ах ты кобель старый! – расхохотался Сергеич.
- Мужик, он в любом возрасте мужик, – парировал Пахомыч. – А над трико – красная птичка.
- Татуировка? – улыбнулся начальник.
- Сам ты туировка, – прищурил глаза старик. Эти, как их... ну чем сейчас пытаются срам прикрыть.
- Ааа, стринги.
- Во-во, тринги. Еду, значит, потихоньку за ней, и смотрю...
- А сзади поди сигналят и матерятся? – начальник еле сдерживался от смеха.
- Не знаю, но двое просили поменяться местами, – не моргнув глазом, продолжил Пахомыч. – А на завтра опять она. Трико то же, только тринги желтые...
- И?
- Что и? Каждый день они были другого цвета.
- Пахомыч, ты маньяк что ли? – Сергеич уткнулся лбом в стол и беззвучно рыдал от смеха.
- Причем тут это? Я ж к костюму цвет галстука подбирал, – рассердился Пахомыч, встал и вышел из кабинета.