Сапоги Саула

Из цикла «О Борьке»

Саул был женат вторым браком на Циле, сестре Богомоловой. Боря слышал, что у Саула была раньше жена и дети, кажется, трое, но в войну Саул остался один. Немцы додержали его до самого конца оккупации. За золотые руки. Рассказывали, что сработанные им сапоги офицеры обували только в помещении, боясь испортить их идеальную форму влагой или жарой. До управы или клуба сапоги несли в коробке, а внутри переобувались, как младшеклассники. Семью же увели ко рву весной сорок второго, среди последних в гетто. Так Саул остался один. Не хотел, но выжил. Всё Циля. Она его, не местного, бердичевского доходягу, где-то подобрала, вернувшись в сорок шестом из эвакуации. Ходила с ним, подкармливала, прогуливала, заговаривала, а там и за себя взяла. С Цилей у них тоже дети родились, две дочки. Саул больше не сапожничал, а работал кем-то вроде товароведа на рынке. Детей растили в довольстве. Так о них говорили. Борька не мог не слышать эти разговоры. Каждый день у мадам Богомоловой, его бабушки, не переводились клиентки. Та была портнихой. Обшивала и семью и квартал, да что уж, весь район. Молчащая клиентка неугомонная: здесь зачесалось, тут показалось, там подвернулось. Надо изогнуться, посмотреть, одёрнуть, и пошло тело волной. Потом эта волна норовит застыть в платье или костюме. Чтоб клиентка не молчала, а говорила, всю энергию выкладывая в болтовню, Богомолова, прежде чем набивать рот булавками, задавала тему, а уж клиентка эту тему развивала за милую душу. Так Борька нехотя набирался сведений, к которым не был бы допущен ни в каком другом месте. Ему из чулана, куда он отправлялся Богомоловой каждый раз, когда клиентке предстояло раздеться, было слышно каждое слово, произнесённое даже шёпотом. О Циле с Саулом шептались часто, и любопытный мальчик всё запомнил. Как молчал Саул про ту, прежнюю семью. Даже имён жены и детей не называл никогда. Проговариваясь о бердичевской жизни, рассказывал только о друге, учителе Зяме Гроше. Его Саул вспоминал часто. Циля даже подтрунивала над мужем: «Тебя брошу, уйду к Грошу». Циля считала, что Саул завидовал Зяме. Якобы по трём причинам. Первая, что Зяма учился. Долго. Техникум, потом институт. Саул за это время женился и детей народил, а Зяма всё учился. Вторая – Зяма был честным. Когда уже этого было делать нельзя, честный историк Зиновий Натанович Грош упомянул в классе, что в Разливе, в шалаше, летом семнадцатого, с Лениным скрывался и Зиновьев. За эту свою честность Зяма угодил в Карлаг. Вернулся оттуда только в пятьдесят четвёртом. Когда Саул был в гетто, честный Зяма был в лагерях Казахстана далеко от немцев. Третья – Зяма вернулся с железными зубами. Железными, но своими. Саул к тому времени зубы вынимал на ночь и складывал в стакан. Передние зубы выбил ему Витька-шофёр, немецкий прихвостень, застав вне тесных переулков гетто. Остальные скоро высыпались сами. Потом появилась и четвёртая причина – Зяма умер во сне.

 Узнал Борька как в начале семидесятых за Саулом приехал милицейский «бобик». Циля думала, что мужа посадят за какие-то грешки на рынке, но милиционер из «бобика» был добродушным, просил не беспокоиться и вещей не готовить. По секрету сказал, что Саул поедет с ним в Бердичев, а зачем, сообщить не имеет права.

 Саул вернулся через несколько дней. Ничего не рассказывал о том, что делал в Бердичеве. Умер на третий день по возвращению и тоже во сне.

 На похороны приехал тот самый бердичевский милиционер. Циле-вдове, улучив момент на поминках, рассказал, что Саул был вызван в Бердичев для дачи показаний следствию по делу некоего Виктора Струзя, фашистского сообщника. При обыске у этого Виктора, уже отбывшего ранее срок, как сотрудник вражеской администрации, нашли пару тщательно сберегаемых сапог. По показаниям других свидетелей, сапоги были сработаны Саулом, который шил обувь только начальству, а значит Струзь мог быть не обычным водителем из гаража городской управы, как он признавался, а кем-то другим. Птицей покрупнее. Дотошному следователю пришла идея найти и привлечь к дознанию изготовителя сапог, буде он окажется жив. Так Саул вновь держал в руках сделанные им сапоги. В них он узнал пару, сшитую голове управы, но не опознал в нём Струзя. В показания вошло профессиональное мнение сапожника Саула, что сапоги, судя по различного вида деформациям во многих местах, в особенности на мыске, союзке и заднике, носят следы длительного ношения на ногах, для которых не были скроены изначально.

11/11/25