Начатая книга Алексея Макушинского «Предместья мысли (очень интересно сделанная, по-хорошему сложная, обязательно буду писать рецензию, когда дочитаю, но это нескоро; и да, подписывайтесь, на тлг-канал Алексея – https://t.me/alexeimakushinsky) сразу натолкнула на «Русскую идею» Бердяева, за которую тоже пришлось взяться. И это, конечно, шикарно – философ с берега в реку бросается в мутные воды русской истории, объясняя всё и вся вечным дуализмом и противопоставлением друг другу различных явлений и мировоззрений.
Самое простое, что веками лежит на виду у нашей просвещённой интеллигенции – это дихотомия Европы и Азии. Ну, стоит щипанный орёл посередь Урала, одной головой повёрнут туда, другой сюда, вот это вот всё. Бердяев, рассказывая о своём видении, к примеру, петровской эпохи, использует темы, которые хоть сейчас в публицистическую периодику любого Z-автора. Или же в фейсбук-периодику любого L-автора (либерального то есть). Разницы нет <на поверхности>, блоки разворачиваемых мыслей запросто можно распихивать что в ту, что в эту сторону, а желудок голодного орла всё переварит, со всем справится.
Вот, например, пассаж про страхи Запада в отношении России:
«При всей замкнутости Московского царства, сношения с Западом начались ещё в XV веке. И Запад всё время боялся усиления Москвы. В Москве была немецкая слобода, и немецкое вторжение в Россию началось до Петра. Русская торговля и промышленность, в XVII веке были захвачены иностранцами, вначале особенно англичанами и голландцами».
А вот цитата, которую хоть сейчас в пост к Мовчану, Сонькину или Иноземцеву:
«Интеллигенция, образовавшаяся в результате дела Петра, примет универсализм Петра, его обращённость к Западу и отвергнет империю».
Или вот ещё в блог какому-нибудь Холмогорову:
«Для русской христианской проблематики очень интересно, что в Александровскую эпоху жили величайший русский поэт Пушкин и величайший русский святой Серафим Саровский, которые никогда ничего друг о друге не слышали. Это и есть проблема отношений между гениальностью и святостью, между творчеством и спасением, не разрешённая старым христианским сознанием».
А это вполне подойдёт для профессора Андрея Зубова:
«Русские души подготовлялись в Александровскую эпоху. Но творческая мысль пробудилась уже в николаевскую, и она была обратной стороной, полярно противоположным полюсом политики гнёта и мрака. Русская мысль засветилась во тьме».
Фокус в том, что всеми этими утончёнными интеллектуальными играми наша интеллигенция балуется столетиями. Не в упрёк Бердяеву, он титан не в пример Прилепину или Иноземцеву, для него всё это искреннее, выстраданное, чернильной сердечной тоской выплаканное на бумагу.
Но тюкает мысль одна такая, прямо не мысль, а мыслишка – всё пишем, пишем, столетиями, а толку-то? Все правильные слова перемалываются в ступе с водой, в то время как государство, плотоядно улыбаясь, жирными своими осетинскими пальцами продолжает лепить чучело несчастного орла, который смотрит даже уже неважно куда: на Запад или Восток, вверх или вниз, во тьму или в свет, назад или вперёд, куда-то там смотрит, в общем.
Чучелу плевать на бурные реки слов из уст интеллигенции, оно питается человеческими жизнями, а русскоязычное население уже даже это не трогает (раньше хотя бы боялись). Ну, подумаешь, где-то кого-то посадили, ну подумаешь, что сотни тысяч умных и предприимчивых взлетели на призрачном философском самолёте, ну, подумаешь, где-то там война – не наше всё это дело, нам бы выжить, огород в помощь да прибавка к пенсии, спаси и сохрани царя-батюшку. Всё как в той древнееврейской притче: умер-шмумер, лишь бы был здоров. Мой основной авторский телеграм-канал, посвящённый литературе - the TXT