В эти дни исполнилось тридцать лет большой алии из бывшего Советского Союза. Много произошло за прошедшие время. Изменились мы, изменилось всё вокруг нас. Сколько раз за эти годы развертывались дискуссии, нужна ли русская литература в Израиле и выживет ли она в условиях, когда нужно было просто работать день и ночь, чтобы вырастить своих детей – будущее государства, которых мы привезли с собой.
Но вот парадокс: прошло уже три десятилетия, а литература на русском языке жива. Сегодня я хочу задать непростые вопросы писателю Леониду Нузброху. Именно в эти дни на свет появился трехтомник на русском языке, вышедший к юбилею писателя.
Р.Р. Леонид, во-первых, поздравляю вас с юбилеем и выходом трёхтомника. Во-вторых, вопрос: зачем в непростое время выпускать такое издание? Да ещё и на русском языке.
Л.Н. Русский язык для выходцев из бывшего СССР, это язык, на котором мы говорим, думаем, пишем, мечтаем. Иврит и идиш мы любим не меньше, но русский – единственный язык, позволяющий нам точно выразить в литературе то, что для нас важно.
Когда я пишу, то вкладываю в творчество всего себя без остатка, в каждом моём произведении есть осколочек моей души. В юбилейном издании я собрал эти осколочки в одно целое. В эти три книги вошло лучшее из моего творчества: повести «Посредник» и «Жизнь не пикник», исторический роман «Долгая дорога домой», роман «Долгая любовь моя», рассказы. А также литературная критика, цикл очерков и зарисовок о ветеранах «Судьбы, опалённые войной», цикл статей «На страже закона», полемика, избранная поэзия и др.
Р.Р. Нашу алию часто упрекают в том, что мы не освоили иврит и не пишем на иврите. А как у вас с языком?
Л.Н. Обычно на этот вопрос отвечаю, что 50% иврита я освоил в совершенстве: без проблем читаю и пишу арабские цифры. Ну, а если серьёзно – средний разговорный иврит на бытовом уровне. Для жизни вполне хватает. Но… не для литературы. Поэтому я не счёл возможным самому переводить свои книги на иврит, а поручил это людям, которые в совершенстве владеют языком, потому что качественный перевод – очень важно.
Например, у меня вышла книга «Избранное», замечательно переведённая на иврит Эфраимом Баухом. Как-то, давая интервью по поводу выхода в свет этой книги, я сказал: «Думаю, трудно переоценить перевод на иврит книги любого автора. К сожалению, русскоязычная литература отгорожена от израильского читателя высокой языковой стеной... Каждая книга, переведённая на иврит, подмывает фундамент этой стены, расшатывает её, пробивает в ней ещё одну брешь. Благодаря таким книгам коренные израильтяне вынуждены признать, что миллионная алия из России – это не только миллион охранников и уборщиков улиц, продавщиц в супермаркетах и разнорабочих на стройках. Это ещё и огромный пласт европейской еврейской истории, искусства, литературы».
Думаю, эти слова актуальны и сегодня.
Р.Р. По моим сведениям, вы были успешным бизнесменом, ваш бизнес процветал. В Молдове вы были генеральным директором СП и владельцем фабрики, в это же время вышла ваша первая книга – «У памяти в долгу», мэр г. Кагула делегировал вам право поиска израильского города-побратима, что подтверждено специальным письмом Общества Еврейской Культуры республики Молдова. В рамках Сохнута вы были отобраны и прошли в Одессе специальный региональный бизнес-курс для будущих новых репатриантов, где лекции читали известные израильские бизнесмены. Скажите, почему вы репатриировались?
Л.Н. Вы действительно задаёте непростые вопросы… Моя жена умерла в Молдове в 38 лет от онкологии (1993 г.). Старший сын уехал в Израиль в 1996 году, а в 1997 г. неожиданно слёг младший сын Эдик: диагноз – пиелонефрит, необходимо удалить правую почку, иначе можно потерять ребёнка…
В это же время у меня были диагностированы два онкологических заболевания. Когда мне в республиканском онкоцентре назначили дату первой из двух операций, я понял, что всё это очень серьёзно: я могу просто не пережить операцию, и что тогда будет с сыном? Я же обещал жене на её смертном одре, что с детьми всё будет нормально. Решение могло быть только одно: если меня не станет, главное, чтобы сыновья были вместе.
Назначил своего заместителя директором фабрики. Имущество? Что смог продать – продал, что не смог – бросил, но через десять дней – 11 января 1998 г. – мы с сыном уже летели в Израиль.
Р.Р. Почему вы выбрали Израиль? Многие уезжали, чтобы найти спокойную жизнь в Америке или в Германии. А вы выбрали беспокойную, непредсказуемую, защищающую себя страну…
Л.Н. В другую страну я уехать просто не мог. Я – сионист. Причём – потомственный. Сионистом был мой прадед-раввин Хаим-Ицик Рабинович (кстати, тоже писавший книги), в доме дедушки особым почётом пользовалась бело-голубая кружка для пожертвований в Еврейский Национальный фонд на приобретение земель в Палестине, мамин брат дядя Мойше арестовывался сигуранцей (тайной политической полицией Румынии) за хранение и распространение сионистской литературы, дядя Хаим в антисемитские советские времена все годы строго соблюдал кашрут и негласно фактически исполнял в нашем городе обязанности раввина до самой репатриации в 1976 году, мама в молодости была гордонистка1 и знала иврит, а тётя Сара закончила в Румынии курсы халуцим2 и в конце тридцатых годов уехала личным трудом создавать Израиль. Так что мне есть с кого брать пример.
Р.Р. Можно традиционный вопрос: как проходила ваша алия?
Л.Н. Мне всегда в жизни везло на хороших людей. В день приезда оказалось, что судьба дала нам в соседи прекрасного человека – диктора израильского радио Река Алекса Шалома. Мы часто и подолгу с ним общались. Прошло 22 года, а во мне до сих пор звучат его слова: «Леонид, Израиль – это огромное зеркало: какую физиономию ты ему скорчишь, точно такую увидишь в ответ». Может быть, правы те, кто говорил, да и теперь говорят, что я смотрю на Израиль через «розовые очки». Да, «через розовые»! Но я никогда об этом не жалел, потому что Израиль всегда отвечал мне взаимностью.
На второй день мама отвела нас к своему израильскому семейному врачу, которого считала (и не без оснований!) заместителем Б-га на земле, и буквально потребовала, чтобы он спас её сына и внука. И что вы думаете? Спас! Все сгустившиеся надо мной и сыном тучи рассеялись. Г-споди, как всё-таки прекрасно просто… жить! После всего, что произошло, как бы ни сложилась моя жизнь в Израиле, я тысячу раз на день благодарю эту изумительную страну, подарившую нам с сыном самое дорогое, самое бесценное – Жизнь! Ну, а тем, кто критически относится к моим «розовым очкам»… Далай-лама сказал: «Прежде чем осуждать кого-то возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слёзы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори, что ты знаешь, как правильно жить».
Р.Р. Почему вы пишете? Ведь вы деловой человек, какое место литература занимает в вашей жизни?
Л.Н. Когда репатриировался, я о себе уже не думал: ехал в Израиль, чтобы мой нуждающийся в операции пятнадцатилетний сын не остался один больной в забывшей прошлое стране. И, естественно, даже в мыслях не представлял себе, что мне доведётся в Израиле продолжить своё литературное творчество. Но жизнь решила всё иначе.
Однажды Борис Фукс – мой троюродный брат из Хайфы – рассказал мне историю нашего прадедушки, старика Мойше, который отказался эвакуироваться, так как обещал ушедшему на фронт сыну, что будет ждать его дома. Фашисты на глазах у всех жителей села Акуй привязали его за бороду к хвосту коня и гнали лошадь, пока он не погиб. Эта история потрясла меня. Я сел и написал рассказ «Последний день», который был опубликован 25.09.2003 одновременно в двух газетах – «Вестник Хайфы и Севера» и «Вестник Галелеи и Амаким». После этой публикации я написал повесть «Посредник», сразу же, без перерыва – повесть «Жизнь не пикник», потом роман «Долгая дорога домой», рассказы, стихи. А вскоре мне подсказали, что в Ашдоде есть литературное объединение «Паруса», где собираются такие же увлечённые творчеством люди и членом которого я являюсь по сегодняшний день.
Р.Р. Поговорим о ваших детях. Я знаю, что ваши дети тоже пишут. Старший сын Михаил является членом Союза русскоязычных писателей Израиля, автором романа «Безымянный», стихов, рассказов, а Эдуард – многократный чемпион Израиля, двукратный чемпион Европы по гиревому спорту, лектор-преподаватель «Академии каббалы», актёр, автор статей, рассказов. Такими детьми можно гордиться. Что это – наследственность, подражание папе или невозможность жить без творчества?
Л.Н. Вероятно, и первое, и второе, и третье. Как я сказал, книги писал ещё наш прадед – баймаклийский раввин Хаим-Ицик Рабинович. Мама рассказывала, что когда он тяжело заболел, то перед смертью, раз Г-сподь не дал ему возможность дописать последнюю книгу до конца, попросил положить неоконченную рукопись с ним в могилу. Его просьба была выполнена.
Подражание? Всю жизнь мой отец был для меня примером, образцом доброты, честности, порядочности. Он умер в 1974 г., но до сих пор свои поступки я поверяю шкалой его моральных ценностей. И сегодня, несмотря на то, что прошло почти полвека, в сомнительных ситуациях я всегда задаю себе вопрос: «А как бы в данном случае поступил отец? Что бы он мне посоветовал?» Надеюсь, мне удалось привить это и своим детям. Ну, и третье. Мои дети, как и все израильтяне их поколения, живут в напряжённом, сумасшедшем ритме. И если они, тем не менее, находят время для творчества – значит, оно действительно им жизненно необходимо.
Р.Р. Каковы основные темы вашего творчества? Какое место в них занимает Израиль?
Л.Н. Все годы, до ухода мамы в 2005 г. (да будет благословенна её память!), мы жили с ней в одной квартире. Мама мне много рассказывала о своей жизни: детство, война, бегство от фашистов, смерть родителей в эвакуации, возвращение, безграничная любовь к мужу и детям, репатриация. Я понимал, что пройдёт время, и не останется никого, кто будет помнить о том, что поколение моих родителей вообще жило на этой земле, так же как никто уже не помнит о жизни предыдущих поколений. Вместе с уходом из жизни стариков уходит из людской памяти огромный пласт истории жизни целого поколения. Это естественный процесс, который, увы, невозможно остановить, но его можно замедлить, если правдиво рассказать об их жизни в книге. Ведь существует же изречение: «Человек жив до тех пор, пока о нём помнят». Если о них будут читать – значит, будут помнить. Я обзвонил родственников и записал более двадцати кассет реальных семейных историй, из которых впоследствии родился роман «Долгая дорога домой».
Думаю, не будет преувеличением сказать, что большая часть моего творчества так или иначе связана с Израилем, с непростыми людскими судьбами.
Чтобы не быть голословным, хочу привести слова из предисловий к моим книгам Леонида Финкеля и Эфраима Бауха.
«Автор повести родился, вырос и состоялся как человек и профессионал в той стране, где мало кого из нас называли его настоящим именем. Шмуэль был Семёном, Моше – Михаилом…
Но центром Вселенной Леонида Нузброха стал Израиль. И здесь всё становится на место.
...Творчество Леонида Нузброха отличается повышенным интересом к человеку, неприемлемостью к равнодушию жизни, к разочарованности, где одним из важнейших становится контраст между прожитыми годами и объёмом испытанной трагедии.
… Советская эпоха завершилась без вселенского крика отчаяния, а с тихим всхлипом. Но прозаик Леонид Нузброх совсем не случайно представлен Еврейской общиной молдавского города, в котором он жил перед репатриацией, к присвоению звания «Почётный гражданин города Кагула». Ему там дорого всё. Ощущение преданности родным улицам, родным могилам ощущается на каждом шагу, в каждом рассказе. И образ молодого самого себя ему тоже дорог.
Но сегодня, как мы уже говорили, другая жизнь. Происходит реконструкция самого себя, а значит, и его персонажей. Они попрощались с детством и молодостью. Но в них осталась ответственность перед младшими, перед слабыми, перед собственной совестью».
(Д-р Леонид Финкель, Председатель Союза русскоязычных писателей Израиля)3.
«…Как и герои романа Леонида Нузброха, моя семья из той же Бессарабии тоже была вынуждена летом 1941 года бросить всё и под бомбёжками спасаться на грузовых платформах поездов и телегах от наступавших фашистов, терпеть ужасные лишения в эвакуации. Как свидетель и участник тех трагических событий, я не просто могу подтвердить правдивость их описания. Я не могу их читать со спокойной душой.
Три упомянутые цифры не были выбиты на моей руке, но невидимо жгли мой лоб печатью Каина до момента моей репатриации в Израиль» (Эфраим Баух, Председатель Федерации Союза писателей Израиля)4.
Р.Р. Вернёмся к вашему юбилейному изданию. Я так понимаю, что это своеобразный промежуточный итог вашего литературного творчества. Но, как теперь шутят, трудно только первые 70 лет, потом будет легче… Каковы ваши планы на ближайшие годы?
Л.Н. В планах две книги на русском – избранная поэзия и избранные песни, книга избранных произведений на идиш, на английском, избранная поэзия в переводах на иврит, на румынский... Уже сдан в типографию семейный сборник «Новеллы», в который вошли мои рассказы и рассказы двух моих сыновей – Михаила и Эдуарда. Кроме того, взялся за новый роман. Поверьте, скучать не приходится.
Р.Р. Спасибо за интервью. От своего имени и от имени читателей желаю дальнейших творческих успехов!
–––––––––––––––––––––––––––––––
1 Гордон Ахарон Давид (1856-1922) – один из основателей и идеологов халуцианского (поселенческого) движения.
2 Активисты заселения и освоения Эрец-Исраэль.
3 Д-р Леонид Финкель, Председатель Союза русскоязычных писателей Израиля (из предисловия к 3-томнику «Избранное»).
4 Эфраим Баух, Председатель Федерации Союза писателей Израиля (из предисловия к роману «Долгая дорога домой»).
––––––––––––––––––––––––––––––––––––
На фото:
Леонид Нузброх. Торжественный концерт, посвящённый
150-летию г. Кагула и вручению городу Верховным Советом СССР
ордена Дружбы народов (Городской дворец культуры). 1985.12.18.
«Когда есть о чём поговорить». Леонид Нузброх и Бэла Брукс-Клейн – представитель в Израиле старейшей американской газеты на идиш «Forverts» (Нью-Йорк, 1897г.). 2012.01.04
Мэр г. Ашдода Иехиель Ласри и Леонид Нузброх на литературно-музыкальном вечере «Леонид Нузброх в кругу друзей», посвящённом выходу в свет романа «Долгая дорога домой» и книги избранных произведений (иврит). 2012.06.18.
Леонид Финкель и Леонид Нузброх. Торжественное вручение удостоверений СРПИ (Ашдод, Бейт Оле «Эйтан»). 2019.03.26.