1.
С болью я покидал Украину,
Что-то горькое билось в груди
Дули ветры февральские в спину:
Раз уходишь, скорей уходи!
Может это смешно и невместно
Лить слезу, уходя за порог.
Просто я уезжал в неизвестность,
Но уже не уехать не мог.
Мозг как иллюминатор задраил
Чтоб не выкричать боли утрат.
Ты мне станешь ли домом, Израиль?
Будешь блудному сыну ли рад?
Украина! Без права и правил
Я, как опытный контрабандист, Уезжая, тебя не оставил. Пред обеими странами чист.
Не заметил чиновник таможни Вывез я, словно блок папирос, Что оствить никак невозможно, - Ту страну, где родился и рос.
От морей до снежинки беспечной И от гор до пылинки земной В память я запечатал навечно И она теперь всюду со мной.
Облака, как волшебные птицы, Серебристых дорог провода, Все в душе моей нынче хранится, Чтобы мог я вернуться туда.
Сизари на балконах воркуют, Тополя в предзакатном огне… Та земля, по которой тоскую Навсегда сохранится во мне. Чтоб встречал меня, сердце лаская Край, где вам не грозят никогда Ни жестокость, ни глупость людская Ни иная какая беда.
Бог иного не дал мне таланта Не художник я и не артист Я – счастливейший из эмигрантов Самый ловкий контрабандист.
2
Облака трепетали штандартом
Небо гладило голубизной
И Гаарец встречал меня мартом,
Восхитительной теплой весной.
Я из Лода катил на машине,
И уже зеленели поля.
Зацветали сады апельсинов, -
Как фатой укрывалась земля.
Бедуинский поселок убогий:
Бойлер с дудом и дом щитовой.
Да верблюд, что стоял у дороги
С укоризной качал головой.
Цепи гор невысоких и пегих
И орла в поднебесье полет.
Я душой ощущал – это Негев. Он с начала времен меня ждёт.
Он пропитан божественным духом
От веков, что бредут чередом.
Вот и маленький город Йерухам.
Здесь, надеюсь, и будет мой дом.
А попозже, вещички раскинув,
И чайком причастившись с пути,
Я из города вышел в пустыню.
Ведь пятнадцать минут и идти.
Дышит трав ароматами Негев
Ветер шепчет задумчивый стих,
И такое звездастое небо –
В городах не бывает таких.
Здесь во всем ощущается вечность,
Благодать приливает к лицу.
Если б мог – я б молился, конечно.
Но сказал лишь «Спасибо!» Творцу.
А наутро, лишь солнце под веки
Запустило, смеясь, светлячка,
Что Израиль – он мой и навеки
Нет, не верил. Знал наверняка.
И скворца щебетанье на ветке
Разгадалось мне фразой одной:
Я приехал на родину предков
Что отныне мне стала родной.
