Со взрослыми всегда так: берут за руку, ведут, везут куда-то и вот ты в зверинце или в кукольном театре. Это в лучшем случае. А можешь очутиться у зубного врача или, того хуже, у учительницы музыки. Может иногда родители и объясняли, зачем и куда мы направляемся, но редко и не в тот раз. Помню: зима, я в шубке, в руке «Весёлые картинки», а в другой мама. Но так было недолго. В смысле, журнал остался при мне, а вот мама ушла. Сначала мы прибыли к большому новому зданию, где внутри все люди в белом. Там на меня посмотрели, отвели в закуток, где переодели во что-то чужое и огромное. Мама обняла меня, сказала, чтобы я был умницей и что я тут должен остаться. Объяснила, что у меня воспаление лёгких. Я не знал, что это такое, но понял, что таким я маме не нужен. И папе тоже. Он даже не с нами. А может, не знает, что меня тут оставляют? Слёзы и обещания слушаться не помогли, я был отведён тётей в белом на высокий этаж (вот и первое приключение – поездка в новом сверкающем лифте) и внедрён в большую, светлую комнату, в которой стояло много кроватей. На двух из них сидели несколько мальчиков и играли в какую-то игру. Все они были куда старше меня. Тётя, которая меня привела, громко объявила моё имя, подвела к одной из кроватей, указав на неё и на тумбочку возле, сказала, что тут моё место. И удалилась.
Детство кончилось. В первый же вечер меня приняли в игру. Странную и захватывающую. Играли в суд. Я быстро и навсегда выучил слова «прокурор» и «адвокат» и понял значение всех участников судебного процесса. Но это не очень помогло в игре. Мне постоянно попадалась в жеребьёвке бумажка со словом «преступник» (читать сам я тогда ещё не умел, это слово мне прочитывали мальчишки) и каждый раз я получал от судьи наказание в виде «холодных» или «горячих». Первые – это шлепки двумя пальцами по предплечью. Вторые – то же самое, но пальцы наслюнявленные. Производил экзекуцию мальчик, вытащивший слово «палач» из коробки от печенья. Рука покраснела и жгла, но у меня проснулся азарт и уже не покидал. Я мечтал, что в следующий раз вытащу из коробки бумажку со словом «судья» и все увидят мою справедливость. Ведь я не добавлю «горячих» мальчишке, который только что заядло, с оттяжкой, закатил мне звонкие мокрые щелчки, будучи «палачом», или ограничусь парой холодных бывшему «судье», чей приговор размалевал мне руку в красное. Вытягивая очередной раз «преступника», уже радовался, что не «палач». Не то чтобы у меня было предубеждение к этой «благородной» роли. Нет. Просто, я понимал; шлепки моими пальцами, будь то «холодные» или «горячие», никого не заставят даже поморщиться, кроме, может быть, меня самого.
Как прошла ночь – не помню, но уже утром мальчишки доверили мне тайну. Они отряд космонавтов и каждый новенький, для принятия в отряд, должен пройти испытание. Нет, меня не спрашивали, хочу ли я. Должен. Итак, наволочку с моей подушки мне же на голову – это скафандр. А меня самого в тумбочку – это ракетный отсек. Закрыли и покатили. В тесной тумбочке я перекатывался довольно долго, но вдруг верчение закончилось и чьи-то руки сдёрнули наволочку с моей головы. И вот, стоит мой отсек и я в нём посреди огромного коридора, а надо мной опять тётя в белом. Я понял, что она на меня сердится, только не понял за что. Хотел и её торжественно посвятить в тайну космонавтов и призвать в свидетели друзей по отряду, но только их почему-то рядом не оказалось. Тумбочку в свою комнату по приказу и под присмотром этой самой тёти пришлось катить одному. Хорошо, что налегке, а не с каким-нибудь космонавтом внутри.
А после полудня сюрприз – внизу под окнами мама. Окна закупорены наглухо. Но я всё же надрываюсь. Кричу: «Мамочка, забери меня, мне тут плохо, хочу домой, хочу в садик». Да куда там. Мама не слышит. Только рукой машет, воздушные поцелуи шлёт и показывает авоську с передачей. Апельсины. Сейчас принесут.
Вот и ещё один этап взросления: первый раз сам очищаю апельсины. Все сразу. И не себе – отряду. Зато, новое слово выучил и понял. «Карантин». Это означает, что родителей сюда не пускают. Берегут. Чтобы старики от нас болезни не подхватили. А значит, меня опять ждут «холодные» и «горячие». Или вдруг повезёт и не дождутся? Когда-то же должно повезти и мне. Ведь, как я узнал у пацанов во время игры, Бог не фраер.