Блажен, кто в Библии страницы пробегая,
высокий смысл их уразумел. Но лучше во сто крат, о смертный, не родиться, чем строки дивные надменно отвергать. Джордж Байрон
Затаив дыхание, широко открыв глаза, слушал маленький Джордж рассказы своей любимой няни Мей Грей. Каждый вечер он ждал её с нетерпеньем. О, сколько песен она ему пропела, укладывая его спать, сколько сказок пересказала и легенд. От неё он впервые узнал о еврейском народе и его древней истории, царе Шауле, Давиде, Соломоне, о разрушении Храма. Сколько боли за еврейский народ скопилось в его маленьком детском сердечке." Почему такая несправедливость, - спрашивал малыш няню, - почему этот народ так страдает, за что?" Кто мог представить тогда, что этот мальчишка станет великим поэтом, но именно это домашнее христианское воспитание сформирует его как поэта, гуманиста и борца за справедливость. Никогда он не был на земле Израиля, но сколько же прекрасных, проникновенных стихов он посвятил евреям и их волнующей истории. Как красиво в образе женщины он описал Израиль:
Светла, как ночь, её страны, вся глубь небес и звёзды все в её очах заключены; как солнце в утренней росе, но только мраком смягчены. Прибавить луч иль тень отнять - и будет уж совсем не та волос агатовая прядь, не те глаза, не те уста и лоб, где помыслов печать так безупречна, так чиста. А этот взгляд и цвет ланит, и лёгкий смех, как всплеск морской, всё в ней о мире говорит. Она в душе хранит покой и если счастье подарит, то самой щедрою рукой.
С какой болью он пишет о еврейском народе, который страдает под гнётом врагов и обращается к Всевышнему:
Кочевников стада у Иордана! Тут вместо Торы слышен стих Корана! А на Синай взошёл Баала жрец, но даже здесь твой гром молчит, Творец! Здесь, где Пророку ты вручил скрижали, где тень свою евреи увидали, ты облачился в мантию огня, и кто узнал тебя - не дожил дня. Пусть молнией сверкнёт твой взор, Создатель, и, дрогнув, меч уронит угнетатель. Доколь врагам царить в земле Святой? Доколе Храм поруган будет твой?
Как современно, а ведь написано 200 лет назад. Двадцать три стихотворения посвятил он Израилю. Он писал так, как будто сам был свидетелем тех событий, когда горел Храм, а евреев угоняли в Вавилон. Сколько в них боли и веры в возвращение:
Восплачьте о тех...
Восплачьте о тех, кого плакать обрёл Вавилон,
чей Храм сокрушён, чья земля - лишь виденье и сон,
об арфе разбитой сынов иудейских, о том,
что дом Иеговы, Священный Сион, - осквернён.
Где ныне Израиль, отмоешь ты с ног своих кровь,
когда твои сладкие песни послышатся вновь
и радостно сердце откликнется звукам живым,
Божественным звукам, с небес низводящим любовь?
Доколе, Всевышний, скитаться страдальцам сулил,
не чая спасенья, не зная покоя и сил?
И голубь имеет гнездо, и лисица нору,
но ты, о Израиль, - лишь тысячи древних могил.
Как надо любить землю, которую не видел? Как надо любить народ, чтобы душа
рвалась на части?
Но и этого мало. Его стихи, посвящённые еврейскому народу, составили сборник
"Еврейские мелодии", а музыку к этим стихам написал молодой, никому неизвестный
композитор Исаак Натан (первый еврей, которого Байрон встретил в своей жизни).
Лучшие еврейские певцы исполнили эти песни в большом концертномзале в Лондоне.
Не эти ли его стихи стали кирпичиками, которые легли в основу его Храма - его
Храма поэзии, его Храма любви к еврейскому народу, его Храма боли за судьбу народа!
