В Израиле с литературной критикой на русском языке дела обстоят очень хорошо. Вернее, по мнению других экспертов, эти дела обстоят очень плохо. Но все оценивающие сходятся в одном: литературной критики на русском языке в Израиле просто нет.
Почему же сложилось именно так? Хорошо это или плохо? Иными словами: следует ли предпринимать какие-либо шаги, чтобы такая критика появилась? И может ли она появиться? Мне показалось, что я заметил причины, благодаря которым сложилось такое положение в здешней литературе – причины физические, экономические, психологические и демографические. С глубочайшим удивлением заметил я и то, что эти объективные и очевидные на первый взгляд причины оказались скрытыми от пристального взгляда писателей. Во всяком случае, спонсоры, руководители и модераторы сайта, для которого я пишу эти строки, об этих причинах не задумывались, а просто в один голос сказали мне: «Русскоязычной литературной критики в Израиле практически нет. И это плохо. А она требуется! Вот написал бы ты об этом…». И хотя они не добавили: «Во всяком случае, критика требуется конкретно нам, чтобы о наших книгах почаще говорили», это прозвучало во мне так же явственно, как эхо в пустой бочке.
Что ж, напишу. А если совру – читатели меня поправят. Если вообще у этого текста будут читатели, и если они пожелают хоть что-нибудь в жизни поправить. Рассмотрим причины отсутствия того немногого, что требуется писателям.
Причины физические
Что есть литературная критика? В сухом остатке; для профанов; для людей, далёких от обсуждаемого предмета? Фактически это – тексты о других текстах. Критика может служить путеводителем, классификатором, рекламой, полем брани – но во всяком случае она есть созидание текстов и книг о других текстах и книгах. И если этих самых «других текстов», сколько-нибудь заметных и выдающихся, не видно, то не видно и критики. В Израиле живут и работают два-три профессиональных писателя, снискавших популярность ещё до репатриации. Но не ради же двоих-троих критику заводить… А бегущие из русскоязычного пространства более молодые (точнее, менее старые) писатели, оказавшись в Израиле, выпадают из здешнего писательского круга, и литературные работы свои обращают в страны исхода, словно и не уезжали никуда. Бледна литература – слаба и критика.
Причины психологические
Войдите в положение критика: откровенно говорить о том, что ему нравится, а что не нравится – попросту опасно. Израиль – страна маленькая, русскоязычный круг – и того меньше. Сегодня ты высмеешь нелепости и ошибки в произведениях какого-либо автора, а назавтра выяснится, что этот автор (или его супруга, например) состоит на государственной службе и имеет отношение к распределению благ, к приглашениям на бесплатные банкеты или к поездкам за рубеж. И вот злой критик остаётся без дарового ужина и ездит только за свой счёт. Обидно, да?
Кроме того, пишущие люди в маленькой стране либо знакомы лично, либо знакомы с личными знакомыми другого писателя. До выхода в свет книги или сборника ещё позволительно было бы указать автору на несообразности или упущения в тексте, - так ведь он текста не показывает, не советуется. Авторское чувство вынуждает торопливо издавать своё произведение, и только тут-то оно и попадает в лапы критика. Поздно! И ругать нельзя доброго знакомого, и хвалить вроде неловко. Но хвалим. Делаем вид, что не читали (или в самом деле только бегло просматриваем), – и хвалим.
Причины экономические
В здешних русскоязычных средствах массовой информации рецензии на новые книги иногда появляются. Как правило, они выполнены в жанре мягкой похвалы, какова бы оцениваемая книга ни была. И это естественно: какой же автор пожелает, чтобы его ругали? Тем более что издательский процесс в Израиле осуществляется преимущественно за счёт средств автора – и так же во многих случаях обеспечивается рецензирование. Ну, это как если бы в суде жалование судье шло бы из средств подсудимого.
Разумеется, критик – не судья, и автор не виноват в своём желании прославиться или хотя бы остаться в памяти народной. А где же читатель, выносящий вердикт о том, есть у нас критика или нет её, может ознакомиться с этой самой критикой? Только в СМИ – в газетах и журналах, изредка по радио или телеканалу на понятном языке. И ещё – в Интернете. Но если в здешних русскоязычных бумажных газетах и журналах, которых с каждым годом становится всё меньше, произведение критика имеет хотя бы вид, облик и содержание статьи, то в Интернете вместо статей появляются отзывы, зачастую лишь из нескольких фраз. Если над газетой и журналом трудится маленький коллектив на жаловании, то в Интернете у большинства сайтов даже правописание отзыва редко модерируется, а уж о содержании и говорить нечего – мели, Емеля, твоя неделя! И уходят доморощенные горе-критики в социальные сети, имея там возможность резвиться – к счастью, почти всегда незаметно и безответно.
Да вот, позвольте, я вам одну историю расскажу. Экономическую и связанную с литературной критикой. Дело было в Израиле. Одна дама, полагающая себя искусствоведом, выпустила в свет за свой счёт книгу об искусстве, содержащую некоторое количество нелепостей, стилистических и фактических погрешностей. Эта книга попала в руки двум другим дамам, профессиональным и грамотным искусствоведам. И они написали отзыв об этой книге, приведя точные из неё цитаты. И отправили его на культурологический сайт, который спонсировала крупная израильская компания, а его администратором на жаловании служила местная журналистка. Она поместила в сети этот отзыв, поскольку он был написан увлекательно и не содержал никакой лжи. Дама-автор книги осерчала и обратилась к адвокату. Этот адвокат был известен тем, что выступал однажды на местном телеканале, и какой-то молодой репатриант весьма нелестно отозвался о его выступлении в «Фейсбуке», - так адвокат разыскал его, подал против него судебный иск и отсудил много шекелей (я слышал о 20 тысячах). Уж не знаю, получил ли он их, но молодой человек навеки зарёкся писать что-либо даже в «Фейсбуке». Так вот, авторесса и адвокат сочинили иск и открыли дело о том, что критический отзыв препятствует распространению книги, а стало быть – наносит серьёзный экономический ущерб. Официальная бумага поступила в крупную фирму -спонсор сайта, а её руководство сделало что? – немедленно уволило журналистку. И хотя она наскоро удалила с сайта спорный материал – не помогло. (Я читал этот материал до его удаления; свидетельствую: в нём не было ничего подсудного. Кроме цитат, разумеется). Двум искусствоведам-критикам пришлось тоже обратиться к адвокату. По счастью, этот адвокат, автор дельного пособия для репатриантов, взял за защиту недорого и, насколько мне известно, сумел погасить кляузное дело. Ну, а журналистке пришлось искать пропитания в другом месте. Дороговато может обойтись критика.
К сонму экономических причин можно отнести ещё и то, что в Израиле нет таких печатных изданий, которые бы платили гонорары своим авторам, не состоящим в штате редакции. Написать статью – всё-таки труд. Даже такую, как эта. Как говорил один персонаж поэмы Некрасова, священник: «…За требу воздаяние не брать – так нечем жить…». Невольно приходится искать гонорара у заинтересованного автора. Какая уж тут критика? – только мягкая похвала.
Причины демографические
Местный Союз русскоязычных писателей насчитывает более двухсот членов, и примерно втрое больше имеющих право, но не спешащих в него поступать. Добавим ещё периферические литературные объединения, а также затаившихся у своих компьютеров безвестных одиночек – и получим примерно тысячу израильских авторов, выпустивших в свет хотя бы одну книжку на русском языке. Хотя бы одну… Но у наиболее продуктивных авторов счёт собственным книгам идёт на десятки, у среднестатистических – тройками и пятёрками.
Чтобы добиться таких свершений, нужно время. И незаметно большинство писателей оказывается в том возрасте, который в России называется пенсионным, а в Израиле – золотым. Уже хочется почивать на лаврах, а не на терниях. И неважными выглядят чужие, пусть и плохо оправданные творческие усилия. Тем актуальнее кажутся усилия собственные, пусть даже оправданные столь же плохо. Для этих усилий высвобождается свободное время, которое у пенсионеров и без того не занято. И вот парадокс: есть некоторое, довольно значительное количество писателей, жалеющих о том, что в Израиле не существует русскоязычной литературной критики; у них есть писательский опыт и свободное время; у них есть информация о местных изданиях и даже возможность инициировать новые; у них есть понимание литературы; у них есть доступ к Интернету – и при этом в Израиле всё ещё нет русскоязычной литературной критики!
Устранимы ли все эти причины? В философском смысле – разумеется, нет. Всегда будут стареть писатели (они стареют и болеют, как все прочие люди – только лучшие их произведения остаются бессмертными). Всегда писателям будет не хватать денег. Как сказал один мудрый американский автор: «Если бы писатели были хорошими бизнесменами, они не были бы писателями». Всегда будет легче написать первое, что в голову придёт, - и немедленно опубликовать, чем тщательно продумывать свои мысли, облекая их в чёткие словесные формулы, – и в итоге воздержаться от публикации многих из них. Всегда будет легче развлекаться, чем развлекать.
А в практическом смысле - некоторые из причин можно устранить, влияние иных – смягчить. Если требуется русскоязычная литературная критика в Израиле – создать или хотя бы имитировать её сравнительно нетрудно. Для этого нужны лишь усилия заинтересованных лиц. Придётся убедить редакторов печатных сми выделить для этого жанра хотя бы небольшие площади, а модераторов сайтов – немного места на сетевом ресурсе. Придётся подыскать людей, готовых оказать писательскому сообществу такую услугу, и авторов, которым такая услуга требуется. Возможно, эта персональная критика поначалу будет платной – что ж, существует и платная медицина. Парадокс здесь в том, что создавать или хотя бы имитировать критику будут совсем не те люди, которым она требуется. Но это вполне естественно: врачом следует назначать того, кто обучен лечить, а не того, у кого заболевание тяжелее.
Прошу обратить внимание: в этом тексте не названа ни одна фамилия, кроме давно покойного классика Николая Некрасова. Нет в нём и ни одного названия ни одной книги. Уж и не знаю, можно ли считать такое произведение литературной критикой. Конечно, я полагал так. Но в крайнем случае – можно и не считать.