А. Тепловодская,
писатель, журналист
СУДЬБЫ ЕВРЕЙСКОЙ ДВЕ ЗВЕЗДЫ
Только в начале февраля 2022 года мы беседовали с писателем Леонидом Нузброхом о выходе его новой книги ««Пока мы помним прошлое – у нас есть будущее»», и вот, снова он удивил нас – буквально на днях вышла книга на идиш «דערוואַרטונג» (Ожидание). Прошел всего год, но мир изменился стремительно и неузнаваемо. Всё перевернулось с ног на голову… Нужно ли теперь в это «безвременье» писать книги? И на каком языке?
А.Т. Как вы думаете, Леонид, виноват ли язык в том, что происходит вокруг? Почему вы выпускаете книги на разных языках? У вас вышли книги на русском, румынском, английском, иврите. А теперь ещё и на идиш. Почему?
Л.Н. Чтобы ответить, очень о многом нужно рассказать, многое объяснить. Не знаю, смогу ли в рамках этого интервью объяснить так, чтобы было понятно. Попробую.
Я родился под знаком Рыб: мистическим знаком, острее других знаков Зодиака чувствующим, понимающим и ощущающим связь между прошлым… настоящим… будущим. Это можно воспринимать серьёзно. Можно не воспринимать вообще. Знаете, у меня иногда это доходит до абсурда – например, порой мне начинает казаться, что свои стихи, песни, рассказы, повести, романы я не пишу сам, а «списываю» из моих же книг из Будущего.
Когда-то, лет 50 назад, я написал в дневнике строки, которые могут приблизить нас к пониманию сути вопроса: «Надо очень требовательно относиться к Настоящему, чтобы в Будущем не пришлось сожалеть о Прошлом – единственным, что остаётся Человеку».
Говорю всё это для того, чтобы стало понятно, насколько я ощущаю себя обязательным и ответственным перед Прошлым – перед памятью… – моих покойных родителей, моих дядей и тётей, двоюродных братьев и сестёр – как живших в моё время, так и сгоревших в пламени Второй мировой войны.
А.Т. Это подтверждает и ваша книга «Пока мы помним прошлое – у нас есть будущее». Но… причем здесь языки, на которых вы издаёте свои книги?
Л.Н. Эти языки прочно вошли в мою жизнь и стали её неотъемлемой частью. Сейчас попробую объяснить. Начну с языка идиш.
Когда я родился, первые слова, которые я услышал, впитал в себя и произнёс – были на идиш. Но мои мудрые родители, в совершенстве знавшие по три языка – идиш, румынский, русский – конечно же, понимали, что общаться вне дома я буду исключительно на русском. Поэтому между собой они говорили только на идиш, а с детьми на двух языках – когда на русском, когда на идиш.
Идиш… Идиш – это язык моего детства, язык общения с родителями, дядями, тётями. Да и как могло быть иначе? Я – из семьи сионистов. Сионистом был мой прадед – раввин Хаим-Ицик Рабинович (кстати, тоже писавший книги), в доме дедушки особым почётом пользовалась бело-голубая кружка для пожертвований в Еврейский Национальный фонд на приобретение земель в Палестине, мамин брат дядя Мойше арестовывался сигуранцей1 за хранение и распространение сионистской литературы, дядя Хаим в антисемитские советские времена все годы строго соблюдал кашрут2 и негласно фактически исполнял в нашем городе Кагуле обязанности раввина до самой репатриации в 1976 году, мама в молодости была гордонистка3 и знала иврит, а тётя Сара закончила в Румынии курсы халуцим4 и в конце тридцатых годов уехала личным трудом создавать Израиль. Так что мне было с кого брать пример.
Помню, когда я был в 7-8 классе, дядя Хаим начал учить меня основам грамматики на идиш – алфавиту. И подарил мне книгу для чтения. Можете представить себе, как для меня важна память об этом, если я с 1964 года храню эту книгу, и даже взял её с собой в Израиль в числе 500 отобранных книг из своей многотысячной библиотеки.
Прошли годы. Умерла мама. Из-за отсутствия общения мой идиш стал забываться, но он для меня по-прежнему очень важен.
Сейчас вышла моя книга «דערוואַרטונג» (Ожидание) на идиш. Я издал её… как дань Прошлому. Для меня идиш – это мои ушедшие детство, семья, родители, дядя Хайм Табачник, мамин дедушка раввин Хаим-Ицик Рабинович, привязанный фашистами верёвкой к хвосту коня в селе Акуй Мойше Рабинович, сожжённые фашистами в сарае села Казанжик бабушка Рухл, тётя Фейге и тётя Зельда, расстрелянные в румынском лагере «Стынка» мои дядя Шая и дедушка Хаим Нузброх, погибшие от рук фашистов дядя Мойше с женой и тремя детьми – мои двоюродные братья и сёстра, а также их не рождённые следующие поколения; зарубленные во сне топором во время бегства в первые дни войны моя тётя Рива, её муж Менаше Фейдер и двое их детей – мои двоюродные брат и сестра.
Идиш – это язык, на котором они думали, говорили, мечтали, объяснялись в любви…
Издание книги на идиш – это мой долг перед ними. Так я это чувствую, так понимаю. Думаю, что они, глядя на меня из Прошлого, одобряют моё решение.
А.Т. Идиш – это язык европейского еврейства, к сожалению, сейчас уходящий. А какова роль румынского языка в вашей жизни?
Л.Н. Наша семья жила в Молдавии – румыноязычной республике, родители ещё с румынских времён (до 1940 г.) в совершенстве владели языком, в доме и на улице часто слышна была румынская речь… До пятого класса я румынский (тогда он назывался молдавским) знал слабо – отдельные слова, выражения. И, честно говоря, особо не рвался его учить: в пятом классе, кроме румынского, мы уже начали учить английский, к которому я отнёсся с большей симпатией, (преподавательница английского была намного моложе и симпатичней преподавательницы румынского языка). Поэтому и оценки в дневнике по румынскому языку у меня – круглого отличника – колебались между «3» и «3 с минусом» по пятибалльной шкале. Это была катастрофа. Родители поняли, что надо экстренно что-то предпринимать. Как-то вечером после ужина отец спросил меня: «Ты хочешь и по этому предмету получать пятёрки?» Если честно, учить румынский меня не прельщало, но получать пятёрки? И я, естественно, ответил – «да». Ведь мне с первых школьных дней твердили, что получать пятёрки – очень важно!
Родители рассказывали, что, когда мама вернулась из школы с табелем успеваемости за первый класс, отец посмотрел на сплошные пятёрки по всем предметам и недовольно произнёс: «Сын, в графе «было всех опозданий» у тебя стоит – ТРИ!» – я готов был со стыда провалиться сквозь землю: – «Папа, если бы я знал, то опоздал бы ещё на два урока и был бы тогда совсем круглым отличником»!
Но вернёмся к румынскому языку. Каждый вечер перед сном мы с отцом дважды читали и переводили один рассказ (урок) из учебника. Этого было вполне достаточно, чтобы я освоил материал. Так как румынский был у нас в школе два раза в неделю, а мы с отцом проходили семь текстов в неделю, то приблизительно через полтора месяца мы учебник закончили.
Когда меня вызвали к доске и я получил «5» – учительница посчитала это случайностью. Чтобы восстановить справедливость, она буквально на следующем уроке вызвала меня и снова была вынуждена поставить «5». Думая, что теперь-то я точно уверен, что меня не вызовут и учить не стану, она вызвала меня в третий раз… и снова «5». Больше к доске меня не вызывали. Произошло то, что и должно было произойти: я румынский больше не учил – я просто его ЗНАЛ.
Молдова мне очень дорога, близка, понятна. Дорог Кагул, где прошло моё детство, отрочество, юность… и где жив был мой отец.
Это стихотворение я написал для обложки, выпущенной мною в 2017 году по просьбе Еврейской общины, энциклопедии «Евреи Молдовы, том I, Кагул. Евреи».
«ДВЕ ЗВЕЗДЫ»
Моя еврейская звезда -
Звезда шестиконечная,
Ты светишь ярче всех, ты вечная,
Ты не погаснешь никогда.
Моя кагульская звезда -
Ориентир немеркнущий,
Ты - оберег, ты страж недремлющий,
Ты в жизни раз, и навсегда.
Вы суть, вы смысл моей судьбы:
Две пристани - две гавани.
Два маяка в безбрежном плавании,
Две путеводные звезды.
Два маяка в безбрежном плавании,
Судьбы еврейской две звезды.
Всю свою любовь к Кагулу, Молдове, к румынскому языку я вложил в издание книги ''Salcamul din Cahul'' (Кагульская акация) и песенника «Inima mea, de ce plângi?» (Сердце моё, о чём плачешь?) В планах – книга избранной поэзии на румынском «Тoamnă» (Осень).
А.Т. Леонид, «Судьбы еврейской две звезды»… Не слишком много звёзд? Может, достаточно одной?
Л.Н. Нет, я думаю, что жизнь каждого еврея освещают две звезды.
Первая – шестиконечная. Она одна-единственная для всех живших, живущих и будущих поколений евреев. Она изображена на израильском гербе, гордо реет на бело-голубом флаге, тысячелетиями выбивается на еврейских кладбищенских могилах. Она была с евреями в счастливейшие минуты создания государства Израиль, и в самые трагические – с жёлтой шестиконечной звездой евреи входили в газовые камеры Освенцима и шли к Бабьему яру.
Но, так уж сложилось, что евреи расселены по всему свету, и в какой бы стране они не жили, они не только становились её частью, но и страна, несомненно, становилась частью их судьбы: в ней проходили их детство, юность, в ней они влюблялись, работали, старились, умирали, а если приходилось – проливали кровь и отдавали свои еврейские жизни за страну проживания.
В «Поэме о Кагуле» (1985 г.) у меня есть такие строки:
…Где б ни был я, я – ЧЕЛОВЕК,
И не смогу прожить свой век,
Забыв, где был рождён на свет,
Где утра раннего привет
С весенним тёплым ветерком
Впитал я вместе с молоком,
Где первый раз на ноги встал
И где впервые написал,
Лишь только ручку смог я взять,
И Мир, и Родина, и мать.
Пусть сто дорог я обошёл,
Но всё ж прекрасней не нашёл
Тех мест, где юность я прожил,
Скворечник к дереву прибил,
Где в землю посадил росток
И где «прекрасен так Восток
В искристых утренних лучах»,
Где испытал однажды страх
Вдруг потерять свою любовь…
Думаю, что город и дом, где родился и жил, школа, где учился, друзья, соседи, первая любовь – всё это и есть вторая звезда еврейской судьбы.
А.Т. Теперь понятно. С румынским и идишем тоже ясно. А английский язык? Откуда к нему такой интерес?
Л.Н. Английский, как я уже говорил, я любил со школы. В студенческие времена эта любовь ещё больше окрепла. В нашей группе только два человека были готовы общаться с преподавателем английского языка на темы, не связанные с учебной программой: я и Женя Лопатинская. В память о своей большой симпатии к английскому я и решил издать книгу моих произведений, переведённых на английский прекрасной переводчицей Ириной Явчуновской. Думаю, моей школьной преподавательнице английского эта книга понравилось бы…
А.Т. Большая часть ваших книг вышла на русском языке. Это естественно, в СССР все говорили на этом языке.
Л.Н. Да. С тех пор, как я пошёл в садик, а затем и в школу, основным языком общения в моей жизни стал русский – единственный язык, позволяющий мне точно и ясно выразить в литературе то, что для меня важно. Поэтому вполне естественно, что из вышедших 16 моих книг, 11 – на русском.
Последней вышла в свет книга избранных песен на русском «Ты будешь моей Ассолью» (06.2022 г.) Готовится к изданию книга поэзии на русском «Пух тополиный кружит, кружит…».
А.Т. Вы уже много лет живете в Израиле. И, что тоже естественно, в вашу жизнь давно и прочно вошел иврит. Но выпустить книгу на иврите не так-то просто. Как у вас это получилось?
Л.Н. Обычно на вопрос «А как у вас с ивритом?», я отвечаю, что 50% иврита освоил в совершенстве: без проблем читаю и пишу арабские цифры. Ну, а если серьёзно – средний разговорный иврит на бытовом уровне. Для жизни вполне хватает. Но… не для литературы. Поэтому я не считаю возможным самому переводить свои книги на иврит, а поручил это людям, которые в совершенстве владеют языком, качественный перевод – очень важно.
У меня вышла книга «Избранное», замечательно переведённая на иврит Эфраимом Баухом.
Давая интервью по поводу выхода в свет этой книги, я сказал: «Думаю, трудно переоценить перевод на иврит книги любого автора. К сожалению, русскоязычная литература отгорожена от израильского читателя высокой языковой стеной... Каждая книга, переведённая на иврит, подмывает фундамент этой стены, расшатывает её, пробивает в ней ещё одну брешь. Благодаря таким книгам коренные израильтяне вынуждены признать, что миллионная алия из бывшего СССР – это не только миллион охранников и уборщиков улиц, продавщиц в супермаркетах и разнорабочих на стройках. Это ещё и огромный пласт европейской еврейской истории, искусства, литературы».
А.Т. Леонид, спасибо за интервью. От себя лично и от имени читателей поздравляю вас с днем рождения! Здоровья вам и творческих успехов! Новых публикаций и новых книг на разных языках!
_________________________________
сигуранца1 – тайная политическая полиция Румынии.
кашрут2 – термин в иудаизме, означающий дозволенность или пригодность чего-либо с точки зрения галахи.
гордонистка3 – Гордон Ахарон Давид (1856-1922) – один из основателей и идеологов халуцианского (поселенческого) движения.
халуцим4 – активисты заселения и освоения Эрец-Исраэль.