Тягучий пряный воздух арабского кафе действовал на Юджина завораживающе. Аромат свечей на столах и в нишах, подсвечники в виде бутылок с джиннами, роскошные ковры на стенах, многоугольные столы с арабесками, расставленные в полутёмном зале, официантки в расшитых разноцветными нитками и блёстками, длинных, но удобных, свободных платьях, с блестящими брошками в волосах и официанты в длинных балахонах, расшитых серебром и восточных головных уборах – куфиях – всё способствовало умиротворению и душевному настрою «по-восточному». Казалось, каждая деталь интерьера проникает под кожу. А кофе!.. Его великолепный запах опьянял, завораживал. Человеку, впервые зашедшему сюда, мнилось, что он попал в мир блуждающих душ – огоньки, трепещущие в старинных подсвечниках, переливаясь, мерцали среди оживлённо беседующих посетителей. Как бы вальсируя, эти горящие «завсегдатаи» пытались рассказать некую старинную историю, известную им одним, зазывали человеческие души медитировать. Юноша полностью слился с чарующим букетом экзотического тягучего движения, впечатление которого создалось в зале. Глубоко задумавшись, он даже не почувствовал появления своего одноклассника Андрея, но тот дал о себе знать энергичным хлопком по плечу. - Алло, Джи! Я так и знал, что ты здесь. В противоположность мечтательному голубоглазому невысокому интеллигентному Юджину, унаследовавшему внешность матери немки и её склонность к поэзии, его друг ещё в восьмом классе вымахал почти под метр девяносто ростом, за что получил прозвище «баскетболист». Общительный, симпатичный весёлый и душевный, он пользовался небывалым успехом у девчонок. Но лишь одна, словно перебирала струны в его сердце. Хотя... об этом друзья лишь подозревали. Андрей ни с кем не делился своим душевным состоянием. - Ай! - приветствовал друга Юджин. – Присаживайся, кофе будешь? - Нет. Пойду дальше. Шёл мимо, думаю, дай, загляну, с тобой поздороваюсь. Ты же бредишь этим кафе. - Да, ничто здесь не напоминает о ненастной ноябрьской погоде, которая коварно поджидает путника на улице. А ну, посиди со мной немного, Дрю. А то я уже наполовину растворился среди этих огней. Посмотри вокруг! - Точно, обстановочка - ничего не скажешь. И девочки хороши, - он указал на артисток, исполняющих на сцене хореографическую постановку «Русалки». – Кажется, я тоже начинаю влюбляться в это заведение. Девушки-русалки, тем временем, завершив своё выступление, откланялись и под восторженные аплодисменты удалились за кулисы. На смену им вышел конферансье в сверкающей звёздами одежде, рассказал несколько забавных историй, даже попробовал спеть в арабском стиле с вибрацией звука, затем объявил о выходе несравненной, великолепной лучшей танцовщицы всех веков Заиры*. Всезнающая публика отреагировала щедрыми, вспыхнувшими мгновенно хлопками, свистом, возгласами, ударами ног о пол, полностью заглушая аккомпанирующую группу. Хотя и без музыки выступление артистки являло на редкость впечатляющее зрелище. Она появилась на сцене внезапно, никто не заметил, как выбежала, вернее, почти вылетела из-за кулис, словно большая летучая мышь, если существуют на свете зелёные летучие мыши - так выглядела артистка, зелёная одежда которой с огромными широкими крыльями, словно устремляла её владелицу в воздух. Быстрые, но плавные движения рук, ног, бёдер, живота, спины девушки полностью завладели симпатией и даже душами зрителей. Динамика танца передалась им; они, каждый – по-своему, отзывались на ритм. Однако обожание публики не мешало её огромным глазам скользить по лицам посетителей. Этот взгляд и ласкал, и в то же время хищно подыскивал очередную жертву среди них. Возбуждённые посетители встали вокруг восточной чародейки, ритмично хлопая и притоптывая ногами, но это не мешало артистке тщательно рассматривать окружающих. В какое-то мгновение танцовщица ударила ножкой о пол, приблизилась к столику Юджина, раздвинув окружившую её толпу, на мгновение замерла, затем взглянула юноше прямо в глаза. - Это он! – поняла женщина. - Это она! – ощутил тот. Он не знал, кто это «она» и не ждал её, как не ждал никого, не ведал, какую роль она сыграет в его жизни. Он уже неоднократно видел её выступления, но на этот раз внутренний импульс заставил его вступить в «танец», в точности повторяя, будто заводная игрушка, все па своей повелительницы. Остальные, включая музыкантов и даже официанток, приблизились, хлопали и энергично подпевали. Это было незабываемое зрелище, возможно, даже - ритуал. Ритм всё ускорялся, изгибы тел становились всё страстней, воздух наполнился новым чудесным запахом амбры и серебристыми звуками неизвестно откуда взявшихся колокольчиков, которым чудом удавалось пробиваться сквозь всеобщий гам. Даже огоньки свечей стали перемигиваться по-
особенному, образуя невиданные узоры. Андрей зачарованно наблюдал за потрясающими событиями. Ему казалось, что танцующих охватывает еле заметный, почти прозрачный туман. Он чувствовал, что этот туман приближается к ним и обволакивает их со всех сторон. Неведомая сила тянула его встать в общий круг и присоединиться к притоптываниям и хлопкам посетителей. Парень попытался встряхнуться.
«Это - эмоциональное перенапряжение», - подумал он.
Если бы Андрей оторвался от центра событий, он бы заметил, как в углу переговаривались между собой три официанта, и как один из них всплеснул руками и отошёл.
Однако Заиру и Юджина продолжала обволакивать дымка, и уже было ясно, что очень скоро здесь произойдут ещё более необыкновенные вещи.
Дымка, ставшая вполне реальной, всё густела, пока не скрыла танцоров полностью под ликующий свист завсегдатаев кафе.
Затем она рассеялась, обнажив пустое место. Всего минуту назад толпа народа неистовствовала от бешеного ритма танца двоих, и вдруг оба исчезли, словно растаяли в воздухе...
Люди постепенно стали расходиться. Да, многие здесь видели подобное и не впервые... Людей не волновало, куда исчезли центральные фигуры вечера. Они получили свою долю наслаждения от зрелища, и им пора было домой к ожидающим их жёнам. Всё возвращалось в привычное русло...
* Заира – в переводе с арабского - гостья