Вack in the USSR

– А это Валерик, вечером перевели из закрытого, – так представили мне новое лицо коллеги из ночной смены. На лицо, впрочем, стоило взглянуть, оно просто привлекало отсутствием любой эмоции. Захотелось отчебучить чего-нибудь, заставить Валерика вздёрнуть брови, а может и улыбнуться. Ладно, подумалось, всему своё время.

– Как дела, Валерик?

– Спасибо, хорошо.

Из истории узнал про Валерика, что с юности, лет тридцать, завсегдатай психиатрических лечебниц. Знаком ещё с советскими психушками, да и тут, в Израиле, содержался только в отделениях закрытого типа. А у нас, в отделении первичной психиатрической помощи, оказался по причине банального фарта. Из-за эмоциональной уплощённости и апатии, развившихся за годы болезни, Валерик выбыл из разряда «настоящих буйных», а как раз такому надо было освободить валерикову койку в закрытом. Вот Валерик и обнаружил себя в гостиничных условиях нашего отделения: палата на двоих с душем и туалетом, мебель светлого дерева, плазменные экраны и мягкие кресла в коридорах, спортивные тренажёры и столики для игр во двориках, компьютерный класс, просторная столовая с широким окном раздачи и щадящий права и достоинство больного человека режим.

Пару часов были незаметно съедены утренней рутиной, и я не вспоминал о Валерике, как вдруг увидел его бьющимся неупитанным тельцем о стеклянную дверь выхода из отделения, как… (сравнение с рыбой на льду вымарано самоцензурой как банальное).

– Валерик, что с вами?

– Бежать, бежать, бежать, – заречетативил не меняя тона Валерик.

– Куда? Почему?

– Бежать, бежать, бежать – тем же тоном объяснил Валерик.

Этого мне показалось недостаточным, и я продолжил расспрос:

- Ответьте, Валерик, почему вы хотите бежать? Ведь вы могли это сделать по дороге сюда, но не сделали. Утром, при встрече, вы ни на что не жаловались. Так что же изменилось?

Валерик как-то сник, а потом не глядя на меня признался:

– Я не могу оставаться в такой дорогой гостинице. У меня нет денег заплатить за этот богатый завтрак. От меня требуют работать на компьютере. Я не согласен оставаться.

И вновь зажужжал:

– Бежать, бежать, бежать…

Никакие и ничьи уговоры – что содержание, лечение и питание в этом отделении такие же бесплатные для него, как и в остальных ему знакомых, что женщина, предложившая ему присоединиться к занимающимся в компьютерном классе, это инструктор трудотерапии, а не акула-эксплуататор – не помогли. Было принято решение, вернуть Валерика в стены родного ему закрытого отделения «во избежание с его стороны действий, сопряжённых с физической опасностью для него самого и для окружающих». (Так в формулировке).

Я объявил ему об этом решении и увидел, как его губы тронула улыбка. Это было только началом метаморфозы. Как её апофеоз, в закрытое отделение взошёл не апатичный Валерик, а совершенно счастливый человек.

15 апреля 2012 года