В одно из августовских дежурств, когда в перерыве между вызовами нам удалось задремать, я был разбужен бухтением Сипатого в коридоре за стеной. Воспроизведу услышанное, заменяя пиканьем трёхэтажные нагромождения: «Горбачёва скинули! Пи-пи! Так ему, пи-пи, и надо!» Время ближе к утреннему – классическое для обострения алкогольных психозов; не затарился заранее и пиши–пропало, водки взять неоткуда, а «белочка» сама не дремлет и уснуть не даёт. Ну, думаю, всё – Сипатый уже бредит.
Сипатый, он коллега. Ну, в смысле, все мы со «скорой». Только у бригады Сипатого профиль ещё более специфический, чем у нас, «психов». Сипатый – главный деятель на труповозке. Остальных его напарников теперь не упомню, как и его настоящего имени, а образ как живой перед глазами: невысокий, вёрткий, вонючий, как проспиртованный и напуганный скунс. Зубы плачут о пополнении в рядах. На голове какая-то бесформенная, предполагаемо белая бескозырка. И такого же цвета и свежести халат с оборванными пуговицами. «Доктор!»
Конечно, по роду деятельности бригады ни докторов, ни фельдшеров на ней не требовалось. Она развозила тела констатированных покойников из больниц в морги. Всё время поездок, вне зависимости от наличия «груза», Сипатый сотоварищи посвящал гешефтам. Там купить, тут продать; надо же заработать на возлияние зелёному змию. После начала горбачёвской тупой антиалкогольной компании, потешить этого аспида, требующего постоянных градусоимущих жертв, становилось всё труднее. Цены, наличие, время открытия магазинов: всё это было факторами определяющими доступность жертвенных напитков. Но вопрос «пить или не пить» так никогда и не встал перед адептами змия, во многом благодаря энтузиастам вроде Сипатого.
Для справки: был короткий период, когда все специализированные отделы в городе уже отпускали алкоголь с двух часов пополудни, а в лавке железнодорожного депо ещё не перестроились и «горькая» продавалась по старинке, с одиннадцати. Мало кого пропускали в депо, но «скорая помощь» входила в эти «мало кто». А бригада Сипатого для любого обывателя была «скорой». Все признаки налицо: белый РАФ, красные полосы, мигалка, силуэты в белых халатах внутри. Однажды эта бригада домчалась в вожделенный одиннадцатый час к депо, но дежурная перед ними опускает шлагбаум. Поезд, видите ли, должен пройти. Минут через несколько. А у Сипатого трубы горят. Да и страждущую клиентуру нельзя подвести. Пробежка к диспетчерской будке, и Сипатый за руку тащит к машине дежурную. Открывает дверь салона и, указывая на мёртвое тело на носилках, зловещим хриплым шёпотом укоряет бедную женщину: «Видишь, с-ка, из-за тебя не спасли. Не довезли из-за твоего, пи-пи, шлагбаума!» С тех пор на этом переезде для «скорых» был всегда зелёный свет.
Вот я и не впечатлился словами Сипатого. Не испытал никакого напряжения, кроме тревоги за душевное состояние «коллеги» и лёгкого недоумения тематикой «бреда». Однако, раз уж проснулся - включил телевизор. А там балет «Лебединое озеро» по обоим каналам. И Шопен по радио. Только через пару часов появившийся сменщик принёс с собой новость. ГКЧП! Горбачёв изолирован в крымском Фаросе! Сипатый, прости за недоверие.
В душе сумбур весь день до вечера. Наконец, пресс-конференция горе-бунтарей, и на весь экран дрожащие руки Янаева. Всё прояснилось. Стало понятно, что по-старому не будет. Не знаю, что будет, но это уже пьеса не моя. Прощай, август!
16 августа 2020 года