Леонид Дынкин
Обновлено: 9 апр. 2019 г.
Книга "Не скажется - не явится"
Содержание:
Стихи
Очерк "Заозёрная,16"
"Вид из окна"
"Вот такое счастье"
См. пост Из публикаций - 2007 - 2019гг. СРПИ
Судьба Обетованная
Стихи
"Ар-Мегиддо" до востребования"
"Животворящая святыня"
"Расскажи сыну своему" (Исход", 13:8)
Не скажется – не явится
Избранные стихи, проза
Тель-Авив – Москва, Э.РА, 2018. – 248 с.
Главный редактор издательства
Эвелина Ракитская – Фраймович
От издателя
Леонид Дынкин – поэт того совестливого и честного поколения интеллигенции, которое называют “шестидесятниками”. Его стихи пронзительны и полны веры в Человека и Б-га. Высокий профессионализм, признанный собратьями по перу (Л. Дынкин является лауреатом международных конкурсов и членом Союза русскоязычных писателей Израиля), делает его стихи не просто искренними и высокодуховными, но и полными гармонии и цельности.
Желаю читателям счастливой и интересной встречи с Поэтом!
Э. Ракитская – Фраймович,
член Союза писателей Москвы, Израиля и Иерусалима
От автора
Эта книга – от желания попытаться придать прежде сказавшемуся более внятную тональность и может быть более утвердиться в своих предвзятостях. Они как-то ещё сосуществуют с общими укладами вообще, их духом и ликами, их ипостасями и явлениями. Возникшие ещё в детстве, они адресованы и друзьям, и просто попутчикам по судьбе. Они сродни актёрскому монологу – о человеке среди людей. Наверно поэтому своё стихотворчество я называю театром чувств и слов, где посетитель его, возможно услышит новые для себя акценты, почувствует желание и необходимость называть вещи своими именами. И мечтается мне, что этот монолог – не в глухое пространство и станет когда-то диалогом, потому, что без обратной связи всё лишено чего-то главного. И хочется осветить эти воображаемые подмостки той связью, услышать голос навстречу.
Наивная мечта, но она есть и просит утоления.
Стихотворная часть книги – в трёх частях, как пьеса в трёх действиях, разные по настроению, но объединённые одной эстетикой и где каждое имеет своё название.
Прозаическая часть – в основном, о пребывании в Святогорье, в месте известном и почитаемом любым просвещённым на Земле человеком. Это ещё и замечательные люди, с которыми я имел счастье общаться. Чудесным образом сохранённая чистота и интеллигентность этих простых людей подлинны. Те замечательные качества человеческие – от их любви и совести в ещё живых лучших традициях. И просвещение их – от Бога.
-----
Я странник и поэт,
мечтатель и прохожий.
Любимое со мной.
Минувшего не жаль.
М. Волошин Друзьям-единомышленникам – прошлым и будущим
* * *
Лишь оживёт воображенье,
уж с сердцем не согласен ум.
И я пьянею от броженья
противоречий чувств и дум.
Так что ж душа моя желает
и что, изнемогая ждёт?
И от чего изнемогает
и неприветною слывёт?
Иль век её бесславно прожит,
и льда свечой не растопить?
Ум соглашается:
“Быть может “,
а сердце вновь:
“Не может быть “.
Запах чистоты (часть первая)
Слова... Слова... Но можно ль их сравнить
с молчанием, где те же чувства – тоньше,
где вечный театр от «быть или не быть», –
как с первых рук, – не может быть опошлен,
и где его неутолённый глаз
цветами и оттенками гордится…
И не словам подвластен пересказ,
быть может, и в божественных страницах.
И даже там, где бы рука – смогла,
и тоньше, и точнее слышит ухо,
речь не богаче зрения и слуха,
какою бы искусной не была.
* * *
Стихи – молитвы –
букву, слово, строчку,
что состоялись или суждены,
мою полуземную оболочку,
её недоразгаданные сны,
те крохи жизнетворные, скупые,
что иногда оправдывают труд –
немногим – тем,
которые поймут,
услышав там,
где глухи остальные.
* * *
Лишь возведённый в Орден гончаров,
я оценил итог большой работы,
когда с безликих глиняных сырцов
высокое вылепливалось что-то.
Послушник от его высоких чар,
за чувственной пластичностью вращений,
что видел я, неопытный гончар,
как не сюжет мгновенных ощущений!?
Но лишь коснувшись тайны ремесла,
рука благословенье обрела.
* * *
Когда от слов, начертанных и фраз
почувствуешь дыхание живое,
душа на них откликнется тотчас,
узнав по звуку слово корневое,
то самое, что возбуждает речь.
И ни простолюдины, ни трибуны
не смеют музыкою этой пренебречь,
задев её чувствительные струны!
А откровенье чувственной строки
добавит тайн в её святые свитки,
которым никогда не быть в избытке,
где нет ни звука Богу вопреки.
Поэзия
Она – театр чувств и слов,
и троп, и грёз архитектура,
и музыка полутонов,
и воздух, и температура,
очарование греха,
и всепрощение, и ярость…
Она и кровь, и плоть стиха,
когда всё это состоялось.
Национальный парк в Ашкелоне
Зелено-желтые акации,
и море тихое, и пляж,
и облака, как анимации
меняющийся антураж.
Мир полон зависти и ревности…
А здесь, со дна апрельских трав,
всё внятнее дыханье древности
полураскопанных держав.
Не воссоздать истоков подлинных,
не побывав во временах,
но даже в самой малой доле их
стал узнаваемее прах…
И – это море многоцветия
пикантных запахов и тел! ....
И нем глагол!.. Но в междометиях
я откровенно преуспел.
Закат и море
1
Лишь солнце обожгло волну,
о чём-то чайка закричала –
так, будто день понёс ко дну
все лучшие свои начала.
И мглою обернулся свет,
случайный блик, и тот лукавый –
последнего мгновенья след
в нём угасающей державы.
И брызги шумные в ответ,
и парус над волной далёкой,
и вой шакала, как навет
пустыни душной и жестокой…
Томилась водная гряда
лучами звёздного налива
и огненная борозда
заката ночь благословила.
И – только паруса флажок
над неуёмным океаном…
И что-то было невдомёк
мне в этом единеньи странном.
Она прекрасна, эта мгла.
Она похожа на сиянье.
Г. Иванов.
2
О чём-то затревожился прибой…
В восставшей мгле – благословенье звёздам.
А медный луч с латунною волной
знать не хотят, что это так серьёзно.
Ещё светла под ними глубина,
восторженна дорожка световая!
Минута… И – она едва видна,
в объятиях последних угасая.
Немилосердно тороплив закат.
А им казалось, он для них и создан.
В той краткости Творец не виноват.
Но так всё грустно, суетно, и розно!
В зелёной роще
Григорию Кановичу
Литва. Июльский лес. Природа
согласием напоена.
И не придумать антипода,