Женька открыл глаза, но по-прежнему оставался в темноте. Декабрьское раннее утро не радовало светом. За окном торжество почти непроглядной тьмы и тусклых фонарей, заметаемых снежной метелью. Глядя на такое буйство природы, подниматься с тёплого дивана не хотелось вовсе.
Женька тем не менее привстал и потянулся. Деваться некуда. Работу никто не отменял. Хотя удовольствия мало вставать почти в пять утра под непрекращающуюся метель и зимний холод. Парень недолюбливал зиму. Непролазные сугробы, нечищеные тротуары, темень на улице, холод, пробирающийся под пуховик – всё это настроение не прибавляло. В частности по утрам. Однако, Женька следовал заветам любимой песни – я устал, но в моей природе по утру вставать при любой погоде…
Прошёл на кухню. Тело задрожало, противясь прохладце помещения. Он выпил стакан воды и тяжело вздохнул. Еще одно бесполезное утро, бесполезный день, бесполезная командировка… Куда? Чего Кому? Когда хотя бы замедлится сумасшествие жизни? На секунду бы остановиться и осознать, где ты, что с тобой происходит, куда ты стремишься… Женька махнул рукой на утренние мысли и отправился чистить зубы.
Жениться, что ли, подумал он, сплёвывая пасту. Но затем осознал, что это ещё одна бредовая мысль в голове. Кто будет Женьку ждать с его бесконечными переездами, командировками, мотаниями по городам. Легче маленькую собачку завести и таскать с собой каждый раз… Жена требует внимания, заботы, а он на себя в зеркало по утрам не успевал смотреть.
Назад на кухню. Чёрт! Забыл включить кофеварку. Теперь придётся ждать кофе. Это раз. И когда он остынет. Это два. Женька не мог терпеть обжигающий кофе, нужно было, чтобы он немного остыл. Злясь на себя и бесполезную трату драгоценного времени, Женька принялся одеваться под безумный треск кофеварки. Наверное, менять пора, промелькнула у него мысль. Может, и засорилась, но чистить он вряд ли будет. Чем? Когда? Легче купить новую.
Ароматный напиток чуть остыл и не обжёг гортань. Женька с наслаждением сделал ещё один глоток. Что у нас сегодня? Москва… Билет на поезд он не успел купить, теперь придётся трястись в автобусе. Наверняка, переполненном. Сегодня понедельник. Люд ломанётся на работу. Машина уходит с автовокзала в семь. Самый час пик. Парень поморщился, но злится можно только на себя. Виноват сам. В его интересах было купить билет на поезд, о чём он благополучно забыл. Хорошо, что как вариант имелся автобус. В следующий раз постарается не забыть о себе.
Он огляделся в коридоре в поисках сумки. Вчера складывался же, куда она подевалась?! Ну конечно, возле левой ноги в самом тёмном углу. Проверять, всё ли сложил, не стал. Времени почти не оставалось. Нужно уже выходить. Даже если что-то упустил, будет выходить из положения по ситуации. Ну и потом, не маразматик же…
Женька окинул взглядом пустую квартиру. Обстановка уже приелась. Не бунгало холостяка, а хижина пещерного человека. Диван, микроволновка, стиральная машина – три чуда техники украшали пристанище. Телевизора не было за ненадобностью. Только ещё ноутбук валявшийся в сумке. Ах да, кофеварка… Холодильник как ненужный атрибут мебели, так как дома он не питался. Голый пол, безликие обои, одна тарелка, одна чашка, одна ложка, одна вилка. Если бы в доме завелись тараканы и мыши, отсюда бы они убежали сразу. Не было и шкафа, одежда валялась на стуле возле дивана.
Парень тяжко вздохнул. Подумаем, как скрасить своё существование, позже. Может, завтра, может, в другой жизни. На ум пришло известное выражение Скарлетт, я подумаю над этим завтра. Когда-нибудь…
Вика докрашивала губы. Сегодня она никуда не опоздает. Встала вовремя. Точнее сказать, спать она не ложилась. После любовных утех с Артёмом она выставила парня на улицу. С таким придурком только спать! Нужно же было устраивать допрос, один ли он у неё! Конечно, она и сказала ему пару ласковых. Парочка поссорилась. Вика выставила Артёма глубокой ночью. Ничего, мальчик взрослый, такси поймает.
Нужно же было сморозить такую глупость! Единственный ли он у неё… Спросил бы ещё, любит она его или нет… Откуда такая блажь в головах у мужиков?! Вика вообще никого не любила кроме себя. Неужели непонятно, что иначе быть не может? Она обязана кого-то любить ещё? Остальные – мимолётные увлечения или средства для достижения цели. У неё и подруг-то нет. Сложно осознавать, что твоя подруга превосходит тебя по всем параметрам. Вот и не клеились у Вики отношения с дружбой.
Она сложила косметику в небольшую сумочку. Так… Чаёк уже заварился. Надо подкрепиться, и в путь. К Виталию. Собственно говоря, поэтому Артём и взъелся. Ночью пришло сообщение от Виталия. Он приглашал её в гости, в Москву. Вика давно положила глаз на Виталия. Они познакомились во дворе её дома. Он часто приезжал к матери, живущей в соседнем доме. Красавец-мужчина, стильно одетый, роскошный парфюм, обаятельный… Как можно было упускать такой вариант?! Иногда они переписывались, иногда созванивались. И теперь он пригласил её к себе. Написал, что выдались неожиданно выходные в начале недели. Вика и сама в отпуске. Очень удачное стечение обстоятельств…
Артём получил ещё и за то, что залез в её телефон. Что он о себе возомнил?! Залез, и прочитал это сообщение, пока Вика принимала душ. Идиот! Конечно, он не один у неё. Но ничего, потоскует и забудет. Если Артём понадобится Вике, то стоит только поманить пальцем. Она знала ключ к сердцу мужчин…
Интересно, что придумал Виталий? Интима между ними ещё не было, но сегодня Вика подарит ему своё сердце. Конечно, понарошку, но обставит всё так слово Виталий конкистадор, заполучивший принцессу. Или как-то так… Вика надеялась, что он не спросит у неё, единственный ли он. Не похож он на глупого юнца.
Вика с закрытыми глазами пила чай, ловя себя на мысли, что готова уснуть. Ничего, в автобусе поспит. До Москвы два с половиной часа. Приедет бодрой и отдохнувшей. Много для сна времени ей не нужно. Виталий отметит её сногсшибательность!
Сполоснула в раковине чашку и заварочный чайник. Полила цветы, выключила телевизор, настроенный на музыкальный канал. Принялась натягивать на ногу сапог с меховой подкладкой и задумалась. Всё ли она делает по жизни правильно? Столько разбитых сердец, столько краткосрочных романчиков…Может, пора нажать на кнопку «Стоп»? Устраивает ли её такая жизнь…
Проклятый Артём! Наговорил ей чепухи, вот эта несуразица и застряла в её голове. С чего бы она должна пересмотреть свои взгляды? Вика живёт так, как хочется ей! Почему она должна меняться ради кого-то? Да и ради кого? Ей нравится, что она одна, ни от кого не зависит, крутит мужиками. Как когда-то сказала ей мать, встретишь ещё того, за кем будешь бегать… Нет, мамочка, нет такого человека. Все будут бегать за мной!
Проклятый Артём! Не позвоню ему больше и не напишу. Пусть будет единственным для кого-то, но не для меня. Наговорил ерунды, а Вика теперь думает над его словами. Нужно выкидывать сумятицу из головы. Через несколько часов она окажется в объятиях очень привлекательного мужчины. И физиономия её должна светиться от счастья, а не выражать обременение заботами…
Вика окинула себя в зеркале. Шубку пора бы сменить. Посмотрим, каков Виталий? У неё есть пара дней, чтобы крутить им, как нужно ей. Интересно, долго будет сопротивляться? Вика довольно улыбнулась отражению и вышла из дома.
Он стоял возле автобуса, следующего в Москву. Рядом ошивались ещё несколько человек: молодой парень, с виду ветреная девица, какой-то колхозник… Первый этап у него получился! Удался! Он прошёл на вокзал! Его почти не трясло. Вид у него был невозмутимый. Конечно, он себя не видел со стороны, но знал, как выглядит. Если бы в глазах отражалась хотя бы доля сомнения, его непременно остановили бы. Однако всё прошло гладко. Радости он не испытывал, но чувство исполненного долга присутствовало. Он не подвёл людей, верующих в него и надеющихся на него. Он собирался исполнить своё предназначение.
Водитель уже как минут пятнадцать возился в автобусе. Пассажирскую дверь заклинило, она не открывалась. Колхозник смиренно вздыхал, девица подпрыгивала, чтобы согреться, паренёк спокойно курил чуть поодаль, совершенно не боясь быть оштрафованным. Скоро они зайдут вместе в машину…
Честно признаться, и он начал подмерзать. Тонкие джинсы совсем не грели. Кожанка не защищала от холода возле. Ботинки с потёршимся мехом служили просто атрибутом на ноги. Но внутри у него полыхал пожар. По спине струился пот, макушка под шапкой шевелилась от нездорового возбуждения, струящегося по всему телу. Миссия… Он исполнит её!
Колхозник вдруг громко заговорил по телефону:
- Да, выезжаю… К обеду буду… Сегодня отдадут последние деньги в зарплату… Приеду с подарками… Конечно… Куда они денутся… Столько жалоб и судов… В обед планирую прибыть… Возле автобуса уже… Приеду, наберу…
Не зря он прозвал его колхозником. Работяга, гнущий спину за пять копеек. Терпила. Справедливости искал. Нашёл, видимо. Но торжества этой справедливости он вряд ли дождётся. Если, конечно, не поменяет автобус. Но колхозник, несомненно, останется вместе с другими пассажирами.
У водителя так и не получалось починить дверь. Девица двигалась уже активнее, паренёк занервничал тоже. Только колхозник сохранял спокойствие и стоял возле заклинившей двери в смиренном спокойствии. Баран! Но где пассажиры остальные? Увидели, что дверь никак не починится и ушли с платформы в здание вокзала? Греться? Ничего, подойдут…
- Ну, что там у тебя? – над самым ухом водителя загремела контролёрша, огромная женщина в не менее огромном тулупе, на который накинута зелёная униформа, непонятно как налезшая.
- Как всегда, - огрызнулся водитель. – В мороз отказывается открываться…
- На этом автобусе постоянно такое, - сообщила контролёр непонятно кому, - сделаешь?
- Пытаюсь, - обозлился водитель. – Не мешай.
- Не мешаю, - передразнила женщина, - починишь – езжай. Четыре человека у тебя.
И удалилась, не дожидаясь ответа водителя, который что-то буркнул под нос.
Как четыре? Так не должно быть. Он почувствовал внезапное волнение. Должен быть полный автобус. Иначе ничего не выйдет. Иначе смысла нет. Что же делать? Немедленно связаться со старшими.
Негнущимися от мороза пальцами он пытался набрать сообщение на сенсорном телефоне.Удавалось плохо. Руки без перчаток окоченели и отказывались слушаться. Телефон грозил выпасть из красной ладони.
Тем временем Женька подошёл к автобусу и недовольно спросил:
- Мы поедем или нет?
- Поедем, - недовольно ответил водитель. – Может быть, сегодня даже, - предупреждая следующий вопрос Женьки, когда.
- Скоро следующий автобус. Может, нас на него посадят? Если дверь заклинит на выходе? – не отставал Женька.
Вика молча наблюдала препирания будущих соседей по автобусу. Пусть мужчины разбираются сами. Но хотелось уже в спасительное тепло машины.
- Ты можешь ехать на следующем, сынок, - надменичал водитель, - а я поведу этот тарантас.
И с этими словами дверь открылась. Довольный водитель закончил манипуляции по ремонту.
Первым вбежал в автобус колхозник, стоявший возле двери всё это время. Женька галантно пропустил девушку. Вика сделала вид, что и не заметила жеста.
Он отправил всё-таки сообщение. Пальцев он не чувствовал также, как и не чувствовал больше ситуации. Он не знал, что делать. На этот случай инструкций не было.
- Ты заходишь? – нервно подогнал его водитель. – Или оставайся здесь!
Стараясь унять дрожь, разлившуюся по телу, он прошёл в свободный автобус. Занял место вдали ото всех, почти на заднем сиденье. Остальные пассажиры скучковались ближе к водителю, надеясь на печку, но сели каждый по отдельности.
Он волновался уже не на шутку. Если бы сейчас проходил мимо патруль, его бы обязательно остановили и проверили документы. Слишком он нервничал, слишком явно дёргался. Будто вот-вот совершит преступление. Оно так и читалось намерением на его перекошенном лице.
Где же ответ на сообщение? Задуманное исполнять или уже теряется смысл миссии? Ответят ли?
- Так мы поедем или нет? – зычный голос колхозника заставил его вздрогнуть. К счастью, он сидел в последних рядах и никто на него не обращал внимания.
- Поедем, - недовольно заверил водитель. – Кто возмущается пойдёт пешком, - не мог не предупредить.
Однако автобус снял с ручника. Машина медленно начала трогаться по автовокзалу.
Движение автобуса вызвало в нём прилив тошноты. Он сдержал рвотный позыв. Обхватил руками, которые никак не могли согреться, сиденье впереди. До боли в костяшках, до белизны пальцев. Тошнота улеглась, волнение осталось. Вдобавок начался озноб. Его трясло, и дрожь не унималась.
Почему они молчат? Неужели не понимают, как ему сейчас плохо… Неужели не додумываются, какую ответственность он несёт на плечах… Когда придёт ответ??? Ему казалось, что он начал даже скулить. Но если никто не оглянулся, значит, всё в порядке.
Стадо из нескольких овец, подумал он про пассажиров. Сидят и не знают, что сегодня их жизнь изменится раз и навсегда. Сегодня они станут другими. Они навсегда запомнят этот день. Сегодняшнее утро будет им снится в кошмарах. От воспоминаний просто так они не избавятся. Невозможно избавится от того, что станет неотделимой, неотъёмной частью их. Если от них хоть что-нибудь останется после огненной волны.
Автобус выехал за пределы станции.
Женька плотнее сжался в кресло. До зелёной остановки далеко. Нужно было запастись кофе, но в спешке он об этом и не подумал. Ничего, печка сейчас растопит холод. И станет легче. Ноги перестанут ныть от холодной боли. Он с удивлением смотрел на невозмутимую девицу без шапки. В конфликте с водителем участия не принимала, спокойно ждала, даже холод её не берёт. Засунула наушники в непокрасневшие уши и сидит, закрыв глаза. Как можно оставаться такой спокойной? В жёны точно бы не взял.
Очередной несильный удар в спину почувствовал Женька. Ещё раз, решил он, и скажу. Испинал его уже дед-комсомолец. Усесться не может. То орал по телефону на весь вокзал, то теперь не покоя ногам никак не найдёт. Дурацкое утро! Впрочем, как и остальные…
Вика медленно погружалась в сон. Музыка плавным рядом звуков лилась в уши через наушники. Хорошо, не забыла их. История с водителем её не взволновала и не тронула. Дали бы автобус запасной, делов-то. Виталию сообщила бы по интернету, что задержится. Он обязан её ждать. Если бы не встретил, то у Вики как всегда имелся запасной вариант. Голыми руками её не взять! Вместо Виталия пригодился бы Антон. С ним она переписывалась уже две недели, познакомились в социальной сети. Красавчик давно звал её в гости, грозился приехать, но Вика просто так не сдавалась. Сначала нужно было жертву довести до кондиции, и только потом препарировать…
Геннадий Анатольевич надеялся, что эта поездка в Москву последняя. Он устал. Он как год вышел на пенсию, но за последние семь месяцев ему не выплатили зарплату с последнего места работы. Всеми правдами и неправдами он добился через прокуратуры и суды её выплаты. Работодатель пригласил его в офис, чтобы отдать деньги и подписать все необходимые документы о том, что претензий больше нет. После этой поездки он наконец-то сможет спать спокойно. Пенсия хоть и небольшая, но с женой выживут. У неё тоже пенсия, правда, поменьше. Вот сейчас получит причитающиеся ему деньги и будет отдыхать, ждать лета. А там и огороды не за горами… Хватит, наработался. Если что, дети помогут. Пережить бы сегодняшний день. Проклятые колени не давали покоя. Артроз. И места между сиденьями так мало, что никак не удавалось сесть удобно. Но ничего – сегодня всё закончится.
Сообщение так и не приходило. Он с трудом сидел на месте. Так нельзя, они должны ответить. Должны… Озноб сменился потом. Крупные капли стекали по лицу. Он наклонил голову, и солёная жидкость падала на пол, смешиваясь с растаявшей грязью от ботинок. Ожидание сжигало его и было страшнее миссии. Нет чувства хуже, чем ожидание…
Пальцы немного отогрелись. Он не выпускал телефон из рук, надеясь почувствовать вибрацию от пришедшего сообщения, которая облегчит его страдания. В данную секунду он пялился на чёрный экран телефона, не подающего признаки электронной жизни. Ему захотелось закричать. Сильно, неистово. Свободной рукой он зажал себе рот и снова наклонился между сиденьями, приняв позу эмбриона. Сдержаться! Кричать нельзя! Тогда от подозрений со стороны стада овец не избавиться. Он прикусил себе руку, чтобы не выпустить крик из горла. Ладонь заныла, горло расслабилось. Маленькая капля крови выступила на коже. Он прокусил себе руку. Ничего страшного. К боли он приучен. То, что сделал он над собой, - совсем не больно.
Он посмотрел в окно, но ничего не увидел. Стекло окутал лёд. Печка плохо справлялась с работой. Лёд на его окне даже не соскабливался. Где он сейчас? Счёт времени он потерял сразу как зашёл в автобус. Сколько едет? Час? Три минуты? Почему они молчат?
Он поправил наехавшую на глазу шапку. Стадо не оборачивается в его сторону. Его мандража никто не замечает. Станцуй он сейчас танго в проходе – никто не заметит. Они расслаблены. Это раз. Второе – им наплевать на окружающих. Сообща они жить не привыкли. В тысячный раз он посмотрел на экран телефона. Вот сейчас придёт сообщение, вот сейчас всё встанет на места… Телефон молчал.
Значит, думал он, они оставляют договорённости в силе. Устройство сработает минут через сорок после того как отправится автобус. Учитывая задержку, минут через пятнадцать его терзания закончатся. Счёт времени он потерял, поэтому ждал развязки в ближайшие секунды. Лучше быть готовым, и принять конца начало в боевом духе. С минуты на минуты, с секунды на секунду…
Но облегчения не приходило. Автобус шёл своим ходом. Овцы сидели не шелохнувшись. Он всё также смотрел на экран телефона, изредка переводя взгляд то на окно, то на других пассажиров. Тем не менее история всегда имеет конец. Окончание всего рано или поздно наступает. Какой финал уготован сегодня?
Он с отрешённым видом сидел в кресле, сжимая телефон. Сейчас он не думал ни о чём. В голове не проносилось ни одной мысли, ни одного образа. Может, они и не сообщат о дальнейших планах? Может, просто приведут устройство в действие… К такому исходу тоже надо быть готовым.
Если так, то надо успокоиться. Волноваться уже не о чем. Миссия будет исполнена. Стадо не придёт к своему пастуху. Уже никогда.
Он снова взглянул в окно. Лёд потихоньку оттаивал, но дорогу разобрать было невозможно. Ясно одно, они ещё где-то в городе. Значит, откинуться в кресле, отдаться стечению обстоятельств… Что он сделал давно, согласившись на миссию. Он уже давно не принадлежал себе.
Вибрация телефона вывела его из небытия. Дрожащей рукой он открыл и прочитал текст: «Отмена». Они отменили. Они всё отменили. Почему? Зачем? Он же готов! Впрочем, решения не обсуждаются. Видимо, стадо овец небольшое, чтобы миссия удалась. Другой причины он не видел. Хорошо, что он написал о сложности. Исход был бы не великий, накажи он всего лишь нескольких овец.
Теперь можно ехать, соблюдая правила осторожности. Его не должны в чём-то заподозрить или поймать. Он нужен для следующей миссии. Сейчас он станет тенью как некоторое время назад на автовокзале.
Автобус мчал. Водитель внимательно следил за дорогой.
Вика уснула. Один наушник выпал, но её это не потревожило. Ей снился безмятежный отдых на море, где Виталий натирал ей спинку солнцезащитным кремом, Артём приносил ледяные коктейли. Рай…
Женька смотрел в окно водителя. Оно единственное было не во льду. Скоро зелёная остановка. Можно купить кофе и следующую часть дороги он будет чувствовать себя лучше. Дед, сидящий позади, успокоился и больше не дубасил его. Впереди – однодневная командировка, потом назад домой. Спать и встречать ещё одно одинаковое утро…
Геннадий Анатольевич представлял как он купит жене долгожданный подарок – серебряные серьги. Несколько месяцев назад он ничего не смог ей подарить из-за невыплаты денег. Теперь он всем сердцем хотел исправиться. И спокойно дожидаться лета…