top of page
Валерий Качурин

ШКОЛЬНАЯ ТРАДИЦИЯ

Обновлено: 10 дек. 2023 г.

Сидели мы как-то с Левой Глазманом вечером на берегу моря в Израиле и поминали ушедших товарищей. Я принес пару складных стульев, виски в пластиковой бутылке, варенные яйца, луковицу и колбасу, нарезанную кружевами, Лева - бутылку водки Белуга , соленые огурцы, кольцо колбасы, порезанное толстыми кружками и стаканчики. Устроились под камнями променадной дорожки и мирно выпивали.

Настроение немного снижал порывистый ветер да кот, который сразу притащился в гости и от которого приходилось откупаться, учитывая его пиратский вид, стремительность движений и ограниченность наших припасов.

В Лениграде, лет пятьдесят назад, у нас сложилась традиция, на день рождения Леньки Вайля приходить к нему на могилу и тем поддерживать редкое послешкольное общение. Заложил эту традицию Борька Вахрушев, близкий друг Леньки, и сначала нас было четверо - Борька, Сашка Шестиперов, Леха Крутов и я. И первое время, в студенческие годы и дальше, до горбачевской перестройки, так мы и собирались, вчетвером, иногда втроем или вдвоем. Встречались в марте, у Красненького кладбища, пробирались снежными тропами на могилу и делились воспоминаниям о прошлом и мечтами о будущем.

Потом перенесли наши встречи на апрель, когда было уже немного теплее и общаться можно было подольше.

Постепенно к нашей небольшой группе присоединились наши одноклассники, с которыми мы иногда где-то пересекались. Так лет через десять, в конце девяностых, нас уже было человек 10-12. Боря давно уже отошел от организации этих встреч в силу причастности к важным государственным делам, и мне приходилось обзванивать всех ребят и, выбрав подходящий день, закупаться и встречать ребят на Красненьком, благо я жил недалеко от него.

Время наших встреч мы сдвинули уже на май, так как народу стало больше и наговориться, а также уничтожить до темноты всю водку мы не успевали. Иногда после Красненького заходили в какую-нибудь кафешку в Автово.

Несколько раз мы приглашали на очередную встречу нашего учителя физики Юрия Лазаревича Слуцкого, одного из лучших учителей Питера, а, возможно, и всей России, известного также своими афоризмами, которые он бессчетно рассыпал на уроках к нашему общему восторгу. Это уже был не тот грозный физик, кого уважал или побаивался школьный люд, а добрый и обаятельный пожилой человек, которого обожали его бывшие ученики. Он нам рассказывал всякие интересные истории о старых временах нашей школы, первом ее директоре Матковской и т.д.

В последние пятнадцать лет, в десятые и двадцатые годы нового тысячелетия, мы стали собираться уже два раза в год , весной и осенью. Второй раз мы встречались на Северном кладбище, где в то время уже находился другой наш товарищ, Ленька Аникин.

В 2018 году я уехал в Израиль. и думал, что наша послешкольная эпопея закончилась, но Лева Глазман не дал умереть нашему правому делу и продолжал собирать ребят еще лет пять.

Потом и он переселился в Израиль и мы, как-то неожиданно, стали жить очень близко друг от друга, в одном городе, чуть ли не на соседних улицах.

И вот решили мы продолжить нашу кладбищенскую традицию уже не на берегах Невы, а на берегу Хайфского залива, который по принадлежности к вечности не уступал никакому кладбищу.

Лева плеснул в стаканчики виски и начали мы с двух-трех грустных тостов в память ушедших друзей. Самого Вайля, трагически погибшего в 72 году, в возрасте 21 год, успевшим вобрать в себя и прекрасное детство в семье ученых-медиков - папа и мама профессора, дедушка член-корреспондент АМН, и исключение из школы, и несчастные любовь и женитьбу, дезертирство из армии и гибель в каком-то дальневосточном СИЗО. Леху Крутова, интеллигентного и мягкого парня, спившегося до полной деградации и от неё же погибшего. Володьку Дмитриева, детского друга Левы и отца замечательного и гениального футболиста наших дней, игрока Зенита, Олега Дмитриева, опоздавшего родиться всего на несколько лет, когда Зенит был нам пике славы и поэтому хорошо известного не всему миру, а только нашему Питеру.

После третьей помянули мы недобрым словом войну в Украине, и то, каким непонятным образом разделила она нашу дружную школьную компанию на две неравные части - нас с Левой, считающих войну - войной, убийство людей - преступлением, фриков, начавших войну - преступниками и остальными ребятами из нашей компании, добровольно надевших розовые очки, в которых убийства людей выглядели их защитой и спасением, уничтожение городов - их благоустройством, а напавшие на чужую страну агрессоры - защитниками своего Отечества.

Слуцкий, кстати, по всем параметрам, был на нашей с Левой стороне и уравновешивал количество качеством.

Физика наука точная.

Погрустили мы, повздыхали и выпили по четвертой. Типа за дружбу. Перешли на наши местные темы.

Лева говорит - я и не знал, что ты еврей.

У меня - говорю - отец еврей, а мама русская. У евреев национальность - по матери, у русских - по отцу, так что я и там и там изгой.

Лева согласился глазами. Выпили по пятой. И тут я сдуру и сказал. У евреев - говорю - свои тараканы в голове. Они воображают себя самыми умными.

Смотрю, Лева как-то напрягся, но, промолчал.

Не самыми умными - говорит потом - но, статистика... Вот, скажи, сколько евреев у вас в прежней школе было

Не знаю - говорю - не считал, по-моему, ни одного.

А Рутенбург Паша разве не с тобой учился - спрашивает.

Да - говорю,- точно. Потом-то я и Женьку Бродоцкого вспомнил, мы с ним в шестом классе дружили, а после школы он окончил консерваторию, преподавал в ней, стал профессором, а в Солистах Санкт-Петербурга и сейчас, кажется, выступает. Играет на альте. Он, кстати, еврей по отцу, как и я. Потом девочка была, по фамилии Цаван, не знаю какой национальности.

Но, это я потом вспомнил, а тогда говорю - ну вот Паша, один, наверное.

А Еникеев - говорит - кто был У него отчество на твое похожее - Эликович - У Еникеева, по-моему, отец узбек был, кап-один, а мама была завучем в нашей школе, Эмма Васильевна, не знаю, русская, наверно.

А в нашей школе - он говорит - сколько Наша школа, кстати, была знаменитая в городе. Физико-математическая, вторая после 30-го интерната.

Много - говорю - ну, и что

Как - говорит - что, про естественный отбор слыхал Еврейские мамы, сам знаешь, как детей своих воспитывают, чтобы были только первыми, с большим отрывом побеждали. Возьми процент евреев среди...

Подожди - говорю я - мы же с тобой одну школу кончали, разные причины могут быть, какие-то исследования нужно провести, например, взять десять новорожденных евреев, переселить в чум на Чукотке, а десять чукчей, тоже новорожденных, раздать кэмбриджским мамочкам, а потом сравнить проценты ученых и оленеводов. Или собрать группу из разных национальностей и отследить....

Не горячись, Валера, - говорит Лева - что ты так горячишься

Как что - говорю я - это же национализм на грани фашизма, признавать людей одной нации умнее других.

Почему, фашизм, говорит Лева - известно, что одни люди. допустим. быстрее бегают или лучше поют.

Лева - говорю - это с умом никак не связано. На этом пока вся наука сходится. Климат или география что-то могут сделать с телом, но, не с мозгами. Горы или морское побережье...

Потом-то, задним умом я понял, что про другое надо было сказать - не то, что так это или не так, а вот - зачем? На это упор сделать. Ну, зачем все это? Зачем ставить себя особняком и доказывать свое превосходство? Ведь это явный шаг к нелюбви и недоброжелательности. В любой детской компании не любят самых умных, но, явное превосходство признается. Если его нет - другое дело, а если его себе приписывают - третье. Ну, зачем видеть во всем хорошем еврейский след? У евреев и так куча достоинств и великих имен. Спиноза, Утесов, сестры Берри. Зачем лишнее? Все хорошо в меру. Это и к уму относится. Например, специальную теорию относительности открыл Пуанкаре и, отчасти, Лоренц. А всем преподносится, что Эйнштейн. Но, у Эйнштейна есть вполне самостоятельная великая ОТО. В ней правда спорный момент есть с уравнениями Гильберта. Но, все-таки, все признают, что ее автор - Эйнштейн. Тут надо было Ляпу в пример привести. Ляпа - это Ляпин Андрюха. Наш классный гений по физике и математике. Когда он заполнял доску своими длинными формулами, разгоряченный, с мелом в одной руке и тряпкой в другой, и сам был похож на кусок мела, так был им перепачкан, то, сам Слуцкий, бывало, махал рукой. А почему к Ляпе все хорошо относились Потому, что признавали его превосходство, и раздолбай он был как все, не задавался.

Ну - говорит Лева - наука сегодня одно говорит, завтра - другое.

Согласились. Выпили.

Если хотя бы один человек другой нации достигнет успеха - говорю я - это обрушит всю конструкцию. - Возьми Мухаммеда Али.

Мусульманина - говорит Лева - бывшего Кассиуса Клея.

Да, говорю - мусульманина. Как Ходжа Насреддин и Авиценна. При чем тут это Просто великая личность, герой и в спорте, и в жизни. Вроде Наполеона. Изменил жизнь многих людей, причём в лучшую сторону. Одни его интервью чего стоят. О боях вообще молчу. Помнишь как он ответил, когда ему припомнили, что у него с чтением проблемы. Я - говорит - сказал, что я величайший, а не умнейший. У него кстати один из прадедов был белым, по-моему, его и звали Кассиусом Клеем.

Исключение - говорит Лева - которое подтверждает правило. А я и не знал, что у Мухаммеда Али в роду были белые.

Были - говорю - Прадед был плантатором, а прабабка на него работала и родила. Но, ребенка он признал, хотя и не женился. И потом, почему исключение, а Тайсон?

Стемнело уже прилично и волн не было видно, но, прибой грохотал по-прежнему. Людей на набережной поубавилось. Стали мы собираться.

Разлил я остатки виски, оказалось почти по полному стаканчику.

Лева - говорю - мне это много, давай за два раза. Выпили по половинке. Бросили коту остатки колбасной нарезки. Опять выпили.

Слушай - говорю - что я еще вспомнил. Читал я тут одну книжку. "Эта странная математика" называется. Так вот там один математик, не помню фамилии, говорит, что человеческий мозг за сто тысяч лет практически не изменился и если стотысячелетнего младенца переселить в наше время и отправить в школу, то он в будущем вполне может стать профессором в каком-нибудь университете.

Лева между тем разлил Белугу. Выпили. Посидели, послушали море. Потом собрали вещички, выпили на посошок и двинули по домам. Решили идти дворами перпендикулярно к пляжу, чтобы, когда уткнемся в Бен Цви, разойтись в разные стороны и у каждого получился бы равный отрезок до дома.

Через пару дней позвонил я Леве, а он говорит - слушай, хорошо посидели, только это оказывается запрещено, могли оштрафовать, особенно за стеклянную тару, виски-то было в пластике, а Белуга в стеклянной бутылке. Костя говорит, что его друзей так оштрафовали на 700 шекелей.

Ну, что ж - говорю, в следующий раз найдем какой-нибудь садик, здесь зелени много.

Вот, собственно, и все, традиция продолжается.

А потом я вспомнил имя того математика. Бертран Рассел. Вот его цитата из книжки "Эта Странная Математика":

- Интеллектуальные способности Homo sapiens если и изменились за последние 100 000 лет, то не так уж сильно. Поместите в современную школу детей из эпохи, когда по Земле бродили мастодонты и шерстистые носороги, и они будут развиваться не хуже, чем их сверстники из XXI века. Их мозг был бы способен усвоить и арифметику, и геометрию, и алгебру. А при желании они вполне смогли бы изучить предмет углубленно, а там, глядишь, и стать профессорами математики в Кембридже или Гарварде.



9 просмотров0 комментариев

Недавние посты

Смотреть все

Циля

Я плохой еврей - ем некошерное, езжу в субботу и на мне много всяких грешков, погрешностей и грехов. Так что, еврейские праздники для...

ОСЕНЬ У ВАС И У НАС

Здесь осень иная. На что же похожа? В футболке и шортах спешащий прохожий. А женщина шляпкой от солнца прикрылась. И здесь листопада...

УТРО В ХАЙФЕ

Утро наступает чуть с ленцой: Солнцу в октябре так сладко спится. Не спешит запеть призывно птица, И рассвет довольно затяжной. Очень...

Comments


bottom of page