В зале искусств нашего города давал концерт Ричард Клайдерман. Я пришёл с женой, мамой и загодя приобретённой пластинкой.
Ну, пианист. Ричард. Клайдерман. Представляете? Нет, тот с бородой – то Джеймс Ласт. А этот гладкий, благородный. Впрочем, вот же фотография. Вспомнил, его сама Нэнси Рейган прозвала «принцем романтики», услышав молодого пианиста на благотворительном вечере в Нью-Йорке в 1980 году. «Скорее всего, она имела в виду стиль моей музыки, мои эмоции, чувства», – комментировал почетное звание сам маэстро. Интригующе. Типа, скорее всего имела в виду это, а может быть и не это. А что тогда? Какими своими качествами мог заслужить прозвище «принца романтики» у немолодой леди этот херувим?
Я тоже не знаю, что имела в виду госпожа Рейган, но моей жене и маме действо понравилось. А мне... Впрочем, о своих впечатлениях я молчок. Нет у меня права голоса. Чего уж теперь разглагольствовать, если самому Ричарду я о концерте слова не сказал, хоть он и спрашивал. И автограф у него взял. Но тут сыграл азарт коллекционера, у которого я на поводу, как хозяин у таксы.
Вот как оно было. На бравобисировании я стоял возле сцены и протягивал пластинку на подпись кланяющемуся маэстро. Оказалось, что среди аплодирующей публики я один такой - меломан с реквизитом, и Ричард Клайдерман знаками показал мне подняться за кулисы. В помещения для артистов вела внешняя лестница с теневой стороны Дома Искусств. Потом была охрана, въедливые расспросы: кто я и зачем, переговоры секретаря с самим артистом по интеркому – разрешил, не разрешил. А мама с женой внизу. Им без меня одиноко и неуютно. Тут ещё публика подтянулась. Пообщаться со звездой. В общем, когда господин Клайдерман вышел из гримёрки к нам в холл, мне было не до расшаркиваний. Просто протянул ему винил, как деньги кассирше и требовательно произнёс: «Подпиши – "Михаэлю"». Он доброжелательно на меня посмотрел и что - то спросил. «Михаэлю», – подтвердил я. Тот улыбнулся как-то неуверенно, но пластинку подписал. Я облегчённо повернулся к артисту спиной, направляясь к выходу и тут меня прошибло осознание заданного им вопроса: «Тебе понравился концерт?»
Боже, как стыдно!