Рашид Нагиев
Эротическое кино
1 Как причудливо устроена наша память – иногда я не могу вспомнить, в какой карман положил вчера ключи от машины. Но та же самая память вдруг выдёргивает из далёкого прошлого какие-то события совершенно неожиданно и непонятно для чего. Кирпичное здание нашего студенческого общежития находилось в одном из районов Москвы с уютным названием «Городок Моссовета». А большой винно-водочный магазин разместился на той же улице по соседству с общежитием. Это были благословенные и спокойные времена «дорогого» Леонида Ильича, когда ещё не звучали по всей стране антиалкогольные лозунги, а значит между винным магазином и населением ещё не возникло никакой напряжённости. Наоборот – в воздухе ощущалась взаимная симпатия. Всеобщим центром внимания уже долгое время оставалась продавщица этого магазина, Люся. Прежде чем выйти к прилавку, она, как в аптеке, обязательно надевала свой производственный белый халат, но даже эта скучная униформа не могла скрыть её выдающиеся в нужных местах формы, тонкую талию и стройные ноги. А густые чёрные волосы крутыми волнами спадали на спину и на плечи, образуя при этом очаровательный контраст с белоснежной кожей лица. Во взгляде и в лёгкой улыбке женщины было нечто порочное и в то же время – ангельское, поэтому, наверное, каждый мог увидеть в ней то, что хотел и способен был увидеть. Однако на меня, студента второго курса, эта зрелая женщина даже не смотрела, просто молча ставила на прилавок то, что я просил. Однажды тёплым летним вечером, возвращаясь из института в общежитие, я зашёл в винный магазин и купил две бутылки Жигулёвского пива. Удивительно, но в этот час других покупателей в магазине не было. Люся, как обычно, молча поставила на прилавок бутылки и столбик мелочи на сдачу. Я вышел из магазина и машинально пересчитал монетки. Оказалось, что Люся ошиблась и вернула мне сдачу на полтора рубля больше, чем надо. Вероятно, женщина устала к концу рабочего дня. Я опять зашёл в магазин, приблизился к прилавку и сказал: - Вы ошиблись со сдачей. Пересчитайте, пожалуйста. Люся протянула мне свою ладонь, и я опустил в неё монетки, успев ощутить приятное тепло её руки. Исправив ошибку, женщина впервые посмотрела на меня и спросила: - На каком факультете ты учишься? - На операторском. - И какая у тебя стипендия? - Тридцать пять рублей. Но это ещё при условии, если сессия сдана без единой тройки. - Почему же ты расщедрился с такой-то стипендией? Или тебе не нужны деньги? - Деньги мне нужны, но только свои, а не Ваши. - Красиво сказал. Но в реальной жизни как выживаешь? - Мы с ребятами с курса иногда подрабатываем на Центральном аэровокзале. Перетаскиваем чемоданы с эскалаторной ленты в электромобиль или наоборот. Трудно, конечно, совмещать работу и учёбу, но в итоге я ни от кого не завишу и ничего ни у кого не прошу. - Мужик! – гордо сказала она и улыбнулась.- А мне ещё не встретился вот такой самостоятельный человек. В основном мои мужчины старались побыстрее отправить на заработки меня, а сами устраивались поближе к бутылке или к телевизору. А может быть, мне стоит тебя дождаться? Возьмёшь меня в жёны?- то ли в шутку, то ли всерьёз спросила Дуся. Что я мог ответить этой красивой женщине в свои двадцать лет? Она и не ждала ответа, а резко нырнула под прилавок и достала оттуда кастрюлю средних размеров с закрытой крышкой. - Вот возьми это к себе в общежитие,- сказала Люся,- сам поешь и друзей угостишь. Только кастрюлю потом не забудь вернуть. - А что в ней? - Очень вкусные пирожки с капустой и грибами. Я сделала для подружки, но она сегодня не придёт. Эти пирожки мне запомнились на всю жизнь. Теперь я знал точно – на доброе слово и благородный поступок наша женщина всегда ответит теплотой своего сердца и искренней заботой.
2 Очень часто рядом с Люсей оказывался ещё один интересный персонаж, Боря Хриплый – главный «авторитет» и пьяница нашего городка. Он добровольно опекал всех, кто проживал в его районе, в том числе общежитие со всеми студентами и Люсю с её магазином. Однажды, обсуждая с режиссёром сценарий курсового фильма, я задержался в институте. Автобусы уже не ходили, и мне пришлось пешком возвращаться в общежитие. До нашего кирпичного здания оставалось метров двести, когда в сквере мне навстречу вышли трое подвыпивших парней. Один из них вежливо спросил: - Который час? Я вежливо ответил: - Без пяти двенадцать. Следующий вопрос, в соответствии с очень популярным фильмом тех лет, должен был прозвучать так: - Как пройти в библиотеку? Но вместо этого я услышал всё ещё вежливое требование отдать им наручные часы. Это было явно не по сценарию, и я уже настроился на защиту своего имущества любой ценой, но вдруг в сквере прозвучал чей-то громкий голос: - Эй, студент, ты что так припозднился сегодня? Это был Боря Хриплый, словно из- под земли вдруг выросший рядом с нами. На поводке он держал огромного чёрного пса непонятной породы, но больше похожего на медведя. Из его полуоткрытой пасти обильно вытекала слюна, и зловеще блестели в темноте острые клыки, а взгляд был пристальным и голодным. - В библиотеке задержался,- ответил я. - А я вот вышел погулять со своим Вулканом. Не могу найти намордник на его огромную пасть, видимо, не делают таких размеров. Поэтому с ним разрешено гулять только по ночам, когда рядом нет людей. А это что за пацаны с тобой? Почему я их не знаю? - Они тоже читатели, но из соседнего района,- ответил я и уловил в глазах неудачливых грабителей бесконечную благодарность. - Ладно, время позднее, расходитесь по домам,- приказал Боря.- Вулкан сердится когда кто-то находится на его территории, а мне его не удержать. Через минуту сквер полностью опустел. После той ночи я ощущал себя в неоплаченном долгу перед Борей Хриплым и его Вулканом. Ну а сам Боря тайно любил Люсю, хотя об этом догадывались все. Ему было лет сорок: высокий, худощавый, с густыми светлыми волосами и трёхдневной щетиной. Лицом он чем-то отдалённо напоминал голливудского актёра Алека Болдуина, но с очень грустными глазами. Иногда, выпив лишнего, он кричал на весь винный магазин: - Люся, ты лучшая женщина на свете! Мерлин Монро и рядом не стояла. Люся была женщиной не только лучшей, но и умной, поэтому не обижалась. Она понимала, что это комплимент от всей мужской огрубевшей души, причём максимум, на который был способен Боря в своём подвыпившем состоянии, а дальше комплиментов дело не шло - мужчина сам себе вынес приговор, раз и навсегда заявив, что недостоин такой женщины, но находиться от неё далеко он тоже не мог. Однажды я посоветовал Боре для разнообразия и для демонстрации личной эрудиции в сфере киноиндустрии выкрикивать в Люсином магазине имена и других знаменитых кинозвёзд, например, Джина Лоллобриджида. Боря Хриплый честно пытался, но так и не смог произнести это имя на трезвую голову. Пришлось вернуться к Мерлин Монро. Так или иначе, но соседство со студентами института кинематографии оказывало влияние на жителей этого района Москвы. Все любили кино и хорошо в нём разбирались. Вскоре я узнал интересную информацию о некоторых фактах Люсиной биографии. Оказывается пятнадцать лет назад она приехала в Москву поступать в наш институт, но не прошла по конкурсу. Тогда она устроилась продавщицей в винный магазин недалеко от знаменитого кирпичного общежития, где жила в период сдачи приёмных экзаменов. В следующем году Люся надеялась повторить попытку и надолго поселиться в этом кирпичном здании. Но профессора и классики советского кино вновь отказали ей, справедливо решив, что с таким лицом, фигурой и ногами она будет выглядеть неубедительно и даже нелепо у швейной машинки, на животноводческой ферме или где-то в огороде во время сбора урожая. А фильмы про Куржавель, Лазурный берег и Канарские острова наши студии ещё не снимали. Так девушка пала жертвой своей мечты и невероятной привлекательности, оставшись лишь продавщицей винного магазина. А Борина любовь не стала для неё утешением, так как не была взаимной. 3 Прямо напротив нашего института, через дорогу находилась большая гостиница «Турист». В одном из корпусов этой гостиницы действовало, на радость студентам, предприятие быстрого питания. Здесь всего за пятьдесят копеек можно было получить сытную порцию вкусных пельменей и потом продержаться до вечера, до завершения всех лекций и практических занятий. Посетители обедали здесь быстро, стоя у высоких круглых столов. Всё было организовано вкусно, чисто и дёшево – а что ещё надо бедному студенту? В тот памятный день я уже доедал свою порцию пельменей, когда неожиданно к моему столу подошёл Боря Хриплый в сопровождении двух своих собутыльников. Мне сразу бросилось в глаза, что Боря был трезвый, чисто выбрит и аккуратно одет. Это меня насторожило. - Привет, студент,- бодро сказал Боря,- разговор есть. - Здравствуй, Боря,- я слушаю тебя. - Познакомься,- предложил мужчина,- это мои друзья, Фима и Вова. Я протянул им руку и представился: - Ренат. - Имя какое-то не наше,- заметил Фима,- ты из каких краёв? - Из Баку. - Это не важно,- вмешался в разговор Боря,- есть возможность заработать пятьдесят рублей за какие-то три – четыре часа. - А что надо делать?- спросил я. - Нам нужен оператор для съёмок фильма. Вова – автор сценария, Фима – продюсер. Он организует квартиру, диван и плёнку. А я, конечно же, режиссёр – постановщик. - О чём фильм?- спросил я. - По большому счёту ни о чём,- честно признался Боря,- просто лёгкая эротика. Есть идея сделать подарок Люсе на День рождения. У неё же до сих пор осталась заноза в душе – хочет появиться на экране во всей своей красе, назло этим старым пердунам – профессорам, завалившим её когда-то на вступительных экзаменах. Снимаем на камеру шестнадцать миллиметров. Согласен? Эта идея мне не понравилась, и я спросил: - А чем лёгкая эротика отличается от тяжёлой? - Чему вас только в институте учат? Это же и ежу понятно,- наигранно возмутился Боря.- Слушай сюда, студент, и запоминай: если Люся откроет одну грудь, то это лёгкая эротика. А если сразу две, то это же в два раза тяжелее. Вот тебе и тяжёлая эротика. То же самое с другими частями тела. Понятно? - Логично,- ответил я,- только ты меня извини, Боря, но я не согласен. За такую анатомию меня погонят из института. Из комсомола уж точно. - А кто узнает, что мы делаем у себя дома? Может, просто бухаем. И, главное, Люся просила, чтобы оператором был только ты и никто другой. Иначе она не согласна сниматься. Выручай, студент,-решительно потребовал Боря с явным намёком на мой долг перед ним. Его собутыльники, сценарист и продюсер, тоже сурово уставились на меня. Весь этот разговор напомнил мне эпизод со словами из популярного комедийного фильма тех лет: «Бамбармия киргуду – если ты не согласишься, они тебя зарежут. Моменто морэ». А ещё я вспомнил другую ночь, сквер, трёх хулиганов и замечательного пса по кличке Вулкан. Как говорится, долг платежом красен - пришлось согласиться снимать этот шедевр. - А сценарий можно почитать?- спросил я в соответствии с законами кинопроизводства. Но режиссёр быстро успокоил меня и объяснил: - Оставь эти свои академические штучки, Ренат. В жизни всё проще. Весь сценарий в голове у Вовчика. Он сейчас по-быстрому расскажет. Начало у него получилось очень интригующее. И Вовчик рассказал: - Красавица Люся в смелой мини-юбке медленно поднимается по лестнице вверх. Она идёт на последний этаж, в свою квартиру. Камера сзади плывёт за ней и постепенно опускается всё ниже и ниже. Теперь хорошо видны оба соблазнительных полушария, которые с трудом помещаются в кадре даже при наличии широкоугольного объектива. Но это ещё лёгкая эротика. Далее Люся медленно и сексуально проходит мимо четырёх мужиков, курящих на лестничной клетке. Мужики дружно облизываются и приглашают Люсю к себе, чтобы по-соседски тепло и весело отметить День рождения одного из парней. Люся соглашается, и вся компания скрывается за дверью ближайшей квартиры. Далее всё происходит в комнате, на диване… - На сегодня хватит,- остановил сценариста Боря,- со съёмками в интерьере мы разберёмся уже на месте. Не волнуйся, студент, всё будет хорошо. 4 В ближайший воскресный день я пришёл в указанное время по указанному адресу. Все мастера эротики во главе с режиссёром – постановщиком, Борей Хриплым были уже на месте. Кинокамера под названием «Красногорск» стояла на штативе в полной боевой готовности. Актёры показались мне староватыми и были в той же повседневной одежде, в которой каждый день бегали к Люсе за пивом. Видимо, у продюсера Фимы на голливудских кинозвёзд и на новые костюмы денег не хватило. Но потом я вспомнил, что в эротическом кино на одежде можно запросто экономить. А продавщица Люся, как настоящая кинозвезда, сидела одна в центре большого дивана и откровенно скучала. Неожиданно к ней подошёл Боря Хриплый и молча протянул через столик один, ещё не раскрывшийся бутон красной розы. - Спасибо, милый,- сказала она и положила розу на внутреннюю полку стола. Боря повернулся ко мне и спросил: - Ты готов? - Готов,- ответил я. - А как у тебя со светом? - Всё хорошо. - Тогда начнём,- Боря принял решение сначала снять все сцены в квартире, затем перейти на лестничную клетку. - Мотор! Начали!- крикнул режиссёр и продолжил подсказывать своим актёрам,- все подходите к Люсе и со словами “сегодня очень жарко” начинаете медленно и аккуратно снимать с неё блузку. Когда женщина осталась в белом бюстгальтере, актёры вновь потянулись к ней, чтобы расстегнуть застёжку на крючках и освободить великолепную грудь, но это оказалось непростым делом. Мужики пробовали подходить к Люсе с разных сторон, но застёжка не поддавалась. Режиссёр подсказал актрисе: - Пока они стараются, не забывай стонать от удовольствия. - Какое удовольствие?! - возразила Люся.- У них руки холодные! - А где Иван Захарович? Почему он не в кадре?- вдруг заметил Боря отсутствие одного из актёров. - Я ещё не докурил,- ответил из кухни лысый старичок с козлиной бородой. В дело вмешался продюсер Фима: - Иван Захарович, вы не у себя на заводе, чтобы так много курить. Вы здесь на работе, а у нас время – деньги. Идите в кадр к мужикам. Старичок нехотя загасил в пепельнице свой окурок и подошёл к дивану, где актёры пытались теперь снять с Люси юбку, что так же оказалось непростым делом из-за «молнии» с секретом. Мужчины явно подустали и сникли в борьбе с хитрыми Люсиными крючками, замками и застёжками, но режиссёр упрямо напоминал: - Постанывайте от удовольствия! Не забывайте постанывать! - Ну вот, облепили девушку со всех сторон, не подойти,- пробурчал Иван Захарович,- видать одной мало, надо бы ещё одну. - Да ты с одной справься, старый пень, мало ему одной,- сердито ответил самый молодой актёр спортивной внешности. В разговор опять вмешался продюсер, Фима: - Иван Захарович, вы не стойте как в очереди за пивом, а начните, например, целовать ей ногу. До ноги же можете дотянуться? Старик со скрипом опустился на колени, а Люся чуть приподняла одну ножку, облегчив тем самым, задачу пожилому партнёру. Но тот решил вдруг уточнить: - А какую часть ноги целовать? - Филейную, дядя!- весело крикнула Люся. - Но вы, мадам, в самом деле сориентируйте меня,- продолжал настаивать актёр,- выше или ниже колена? - Целуйте, где хотите, только начните уже,- раздражённо ответил режиссёр – постановщик. И тут свои «пять копеек» снова вставил продюсер, Фима: - Пацаны, кто-нибудь здесь способен расстегнуть этот злополучный бюстгальтер? На призыв сразу откликнулся всё тот же Иван Захарович. Видимо, он был уже в том возрасте, когда что-либо изобретать и ремонтировать гораздо интереснее, чем целовать женскую ножку: - У меня в машине лежит сумка с инструментами,- сообщил пожилой актёр,- если кто-нибудь принесёт её, то я в миг открою здесь всё что угодно. У моего соседа однажды случилась неприятность - заклинило бронежилет, когда он уже вернулся домой после дежурства… Но режиссёр не дал старику рассказать эту душещипательную историю, а сам заявил потухшим голосом: - Оригинальная получится у нас эротика - с плоскогубцами, отвёртками и дрелью. Может, нам заодно мастерскую техпомощи организовать на диване? Вдруг Люся тихо засмеялась, потом громче и громче. Через минуту смех как эпидемия перекинулся на всю съёмочную группу, в том числе и на режиссёра – постановщика. Люди от души смеялись и не могли уже всерьёз воспринимать происходящее вокруг. Боря Хриплый понял, что с эротикой у него опять ничего не получилось, и потому объявил перерыв. Через минуту на столике перед диваном, словно по волшебству, из воздуха образовалась бутылка водки. Продюсер Фима сказал Боре: - Думаю, надо каждому налить по чуть-чуть. Актёры расслабятся, и съёмка пойдёт как по маслу. Боря не возражал, хотя уже знал, что после Люсиного застолья и гостеприимства никаких съёмок больше не будет. А Люся решительно забрала у мужчин свою блузку и успела издевательски усмехнуться над актёрами: - Зря старались, пацаны. У меня здесь замок с секретом. - Вот оно что. А я себе голову ломаю, - возмутился Иван Захарович. Потом женщина пошла к холодильнику за большой тарелкой свежеприготовленного говяжьего холодца. 5 За считанные минуты стол был сервирован и украшен разнообразными закусками. Особенно аппетитно выглядели селёдка под шубой и холодная овощная окрошка со сметаной. Я понял, что это квартира Люси, а сама хозяйка умеет хорошо готовить. Кто-то предложил молодому оператору не наливать с расчётом на продолжение съёмок. Но потом решили, что это будет несправедливо и даже жестоко. На пятом курсе института я уже имел такой огромный опыт в употреблении алкоголя, что мог выпить сколько угодно водки и не потерять контроль над собой и над ситуацией. Автопилот всегда надёжно информировал меня – кто я, где я и с кем я. Но тогда, в начале второго курса, такого опыта у меня ещё не было. И поэтому последнее, что запомнило моё захмелевшее сознание, прежде чем окончательно вырубиться под натиском алкоголя – это чья-то уверенная рука, разливающая водку по рюмкам, большая тарелка холодца на столе и сердитое лицо Ивана Захаровича. А далее чёрный провал.
Когда к утру я снова пришёл в себя и открыл глаза, то первое, что увидел туманным зрением – было улыбающееся лицо Люси:
- Вставай, студент, на лекцию опоздаешь! - сказала она.
Женщина выглядела совершенно трезвой и бодрой, была аккуратно одета и даже успела нанести свежий макияж.
- Который час?- спросил я.
- Семь утра.
- А где все?
- Поднимайся и увидишь.
Я встал на ноги и понял, что вся наша эротическая компания во главе с режиссёром дружно, не раздеваясь, уснула прямо на полу. Кинокамера и штатив были аккуратно спрятаны под стол.
- Когда же продолжим снимать?- наивно спросил я.
- Теперь уже через год,- ответила Люся и объяснила,- Боря каждый год пытается подарить мне красивый эротический фильм, но у него ничего не получается.
- Почему?- искренне поинтересовался я.
- А ты не понял? Как всегда всё заканчивается большой пьянкой. Держись от него подальше, если хочешь закончить институт.
В этот момент я обратил внимание, что стол после вчерашнего банкета чисто убран и протёрт. А посреди стола стоит хрустальная ваза с одинокой красной розой на высоком стебле – вчерашний подарок режиссёра, который Люся бережно сохранила в суете съёмок и потом в балагане весёлого застолья.
- Почему же Вы сами дружите с ним?- спросил я.
- Боря не всегда был таким,- объяснила Люся.- Когда мы с ним познакомились, он успешно учился на последнем курсе режиссёрского факультета. Ему оставалось лишь защитить дипломный фильм и сдать государственный экзамен. Но Боря вдруг всё резко бросил и устроился дворником в нашем ЖЭКе. А дворникам, как известно, предоставляют отдельную комнату и работу в Москве. Но тогда никто так и не понял, отчего у парня произошло это помутнение рассудка.
Я возвращался к себе в общежитие с сильной головной болью, но со спокойным сердцем, потому что вернул долг Боре Хриплому. А ещё я понял главное – то, что Люся и все окружающие назвали помутнением рассудка, на самом деле, и была та самая любовь, о которой пишут книги и снимают фильмы. Боря просто испугался, что эта девушка после очередной неудачи на вступительных экзаменах навсегда вернётся в свою Тмутаракань, и он её больше никогда не увидит. Парень решил стать свободным как ветер, чтобы в любую секунду отправиться следом за Люсей в любые дали. Какие-то родственники помогли девушке временно остаться в Москве. Однако за ней Боря и сейчас готов ехать куда угодно, когда угодно, и ничто ему не помешает, ведь ничто больше не важно в этой жизни. Надо лишь всегда быть рядом с Люсей.
В то утро я не пошёл на занятия, сославшись на плохое самочувствие. Весь день я продумал о продавщице, о дворнике и о том, как шалунья – любовь причудливо играет с этой странной парочкой, а заодно и со всеми нами, живущими на такой удивительной планете.
