В тридевятом царстве, в тридевятом государстве жили-были старые вещи. Да, да – старые вещи!
По правде сказать, тридевятым царством, тридевятым государством был городок на берегу моря, чрезвычайно зеленый и тихий, лучше сказать - волшебный. Да, не удивляйтесь, все здесь волшебное: дома, люди и вещи. Дома красивые, люди добрые, вещи старые. Люди, жившие в этих домах, понятия не имели, как можно выбросить старую вещь и заменить ее на новую. В любом доме, в любой квартире, с лёгкостью можно было обнаружить массу сломанных, испорченных старых вещей. Вы спросите: для чего они были нужны хозяевам?
Чтобы разобраться в этом вопросе и увидеть все своими глазами, давайте, друзья, заглянем в одну из квартир, пока хозяев нет дома. Не волнуйтесь, нас никто не увидит: страна волшебная, значит и квартира волшебная!
Перед нами небольшая комната, называемая салоном, с большим во всю стену окном с раздвижными рамами. Правда, соседний дом загораживает проникновение солнечных лучей, но этот недостаток компенсирует хрустальная Люстра, купленная хозяевами сорок лет назад. Она прекрасно сохранилась. Что ей будет: висит себе и висит, да ее никто и не замечает. Светит, когда нужно. Но о себе она очень высокого мнения – все-таки хрустальная! Раз в год снимут хрустальные подвески, помоют, и опять как новая! Одна беда - лампочки быстро перегорают, а в темноте старые вещи кажутся еще старее. Люстре обидно – разве она виновата, что хозяева не торопятся вовремя заменить сгоревшие лампочки на новые. Сколько раз сердито звенела хрусталем.
— Замените — дребезжала она. Ноль внимания! Зато какая экономия электричества!
— Ох, ох, ох, — Прохрипел трехместный кожаный Диван итальянского производства, приобретенный 22 года назад в магазине «Мастер Салон» в комплекте с двумя братьями: двухместным Диваном и Креслом. Вся эта тройка почему-то называлась салоном, как и комната в квартире. Этот факт ужасно возмущал его, и он часто повторял своим хриплым голосом:
— Салон в доме должен быть один, и этот один должен быть я!
Он вообще считал себя главным во всем доме, очень любил командовать и не терпел возражений. Надо отдать должное – у него были на то основания. Во-первых, он был самый мудрый среди всех старых вещей. Во-вторых, хозяева и даже гости, чаще всего садились на него для того чтобы отдохнуть, а хозяйка даже любила поспать на нем. Почему-то двухместный брат стоял в стороне и не пользовался таким успехом. В конце концов, три подушки окончательно износились. Расстроившись, он перестал спать, собирать друзей на чаепитие или общее собрание старых вещей, короче говоря заболел. Пошли слухи: мол нечего ему делать в доме, пора выбросить на улицу, купить новый. К общей радости возобладал здравый смысл — заменить только подушки. Что и было сделано! Дождавшись вечера, Диван медленно расправил спинку, новые подушки, подлокотники и торжественно объявил:
— Сегодня праздничное чаепитие! Приглашаю всех моих друзей! Надеюсь, старые вещи не откажутся от моего приглашения. А ну-ка, Люстра, зажги все свои лампочки!
Люстра слегка вздрогнула после сладкой дремы, как это делают все собаки встряхивая шерсть, покачала хрустальными подвесками, зажглась всеми не перегоревшими лампочками и прощебетала:
— Да будет свет — сказал монтер и сделал замыкание.
Комната осветилась во всех уголках ярким праздничным светом. Особо заиграл необыкновенными красками и затейливым рисунком лежащий на полу большой Ковер, сорока шести летней давности. Звали его «Медальон». В свои 46 лет, он прекрасно сохранился, создавал теплую, уютную атмосферу, всегда молчал, даже когда по нему топали ногами. Он возмущался лишь тогда, когда кто-нибудь из хозяйских детей или внуков забегал на него прямо с улицы в грязных ботинках. Тут же покрывался складками, морщинами, и забавно, по-своему хрюкал. Каждый раз, с нетерпением ожидал очередной чистки и молился, чтобы Пылесос английской фирмы HOOVER, двадцати пяти летнего возраста, не надумал сломаться. Медальон наслаждался чисткой. Большое удовольствие доставляла ему, вращающаяся с громадной скоростью, щетка, которая как-бы гладила и расправляла его шерстку. Вообще-то, в другой комнате был еще один ковер меньшего размера. Он был ручной работы и настолько стар, что даже не помнил своего дня рождения. Ходили слухи, что ему уже более 73 лет! Его так и звали – Старик. Края его слегка потрепались, но рисунок не выгорел. Старшее поколение хозяев относилось к нему с особым почтением. В силу своего возраста, да и состояния здоровья, Старик предпочитал не участвовать в шумных мероприятиях.
— Чего мы ждем? Где музыка? Не слышу! — Сердито потребовал Диван.
Тут же открылась левая дверца подсервантника (кстати, тоже не мальчик – 25 годков отроду), и на пол вывалилась стопка пластинок. Чего здесь только не было: диски Утесова, Изабеллы Юрьевой, Владимира Высоцкого… Короче, на любой вкус!
— Даешь Юрьеву, — потребовал Диван.
Пластинка выползла из конверта и запрыгнула на стоящий рядом патефон.
— Ну, патефон, заводись! Хватит годами сидеть без дела! И ты, старушка, стереосистема KENWOOD, не сиди сложа руки, — продолжал командовать Диван.
Завертелся, закрутился диск, и музыка поплыла по салону.
«Мне сегодня так больно…» — звучал любимый романс хозяйки, а Диван так расчувствовался, что проронил две слезинки на ковер.
Стеклянные дверцы серванта раскрылись, и на журнальный столик, стоящий рядом с Диваном, мелкой трусцой побежали чашки, блюдца, сахарница и заварочный чайник из немецкого чайного сервиза, которым вообще никогда не пользовались. Они бежали и от радости позвякивали. Цветные картинки на пузатых боках чашек, обрамленные перламутром и золотой каемкой, сверкали как новые, как будто прямо из магазина. Долгожданный самовар, тяжело дыша, приковылял из кухни, выпуская белые клубы пара. Диван, никому не доверяя важную процедуру, насыпал в заварочный чайник несколько щепоток индийского чая, залил крутым кипятком и усадил его на голову самовара. Сахарница сама наполнилась сахаром. Мельхиоровые чайные ложки бодро звеня торопились к столу, не стесняясь своего цвета, ведь давно никто их не чистил.
Открылась правая дверца подсервантника и взору Дивана предстали полки, забитые десятками непрочитанных книг. Некоторые из них попытались вылезти на свободу, но теснота не позволяла. Да они и сами побаивались. Не дай бог кто-нибудь разольет чай — книге конец. Все было готово к началу чаепития!
— Прошу всех к столу! — Обратился Диван к стоящим на подсервантнике различным статуэткам и сувенирам, привезенным из-заграницы. Как водится, после долгих споров кому сидеть рядом с Диваном, все-таки расселись и наполнили чашки. Но какое же чаепитие без рассказов, воспоминаний и анекдотов.
— Ну брат Кресло, тебе начинать, ты стоишь рядом со мной! — Сказал Диван, и подняв левый подлокотник, легко похлопал им по плечу младшего брата.
— Что сказать? — начало Кресло — Не знаю почему, но я оказался любимцем Бабушки. Она обожает сидеть во мне и смотреть телевизор. Я привык к ней и не очень люблю, когда ее место занимает другой, — Отпив глоток горячего чая, Кресло продолжало:
— Обратите внимание, между мной и братом Диваном есть небольшое расстояние. Этот закуток обожает Средний внук хозяев. Используя подручные материалы: покрывало, подушки, он мастерит дом. Залезает и прячется в нем. Так что и от меня тоже есть польза!
— Кто бы спорил. — прохрипел Диван. — Возьмем, к примеру, меня. Кто первый садится на меня – Старший Внук. Правда, он не садится, а скорее всего плюхается как ведро в колодец. Подушкам немного больно, но я не обижаюсь – он парень хороший! А что нам поведает мой средний брат, Двухместный диван?
— Ну что ж, слушайте. — Начал свою речь Двухместный диван — Хоть я стою в стороне от моих братьев, но зато мое место самое тихое в комнате. За это меня полюбила Старшая Внучка. Усядется потихоньку, подогнет ножки, достанет из серванта очередную книжку и читает, читает, читает. Тише воды, ниже травы. Сколько книг перечитала – не сосчитать.
— Да что тут рассуждать. — Перебил Диван, — Возьмем, к примеру, двух младшеньких, курчавых внучек. Лягут на меня, головку положат на подлокотник и смотрят мультики пока не уснут.
Так, минута за минутой, час за часом, бежит время. Никому и в голову не придет смотреть на часы. Они много лет назад остановились и висят на стене как какое-нибудь украшение. Чаепитие затянулось. Но все под контролем главы салона. Диван откашлялся и обратился к собравшимся старым вещам:
— Друзья, засиделись мы, уже светает! Как известно – чудеса случаются ночью. Пора всем по местам.
Все старые вещи исчезли до следующей сказки!