ПОД СТОЛОМ
Маня мечтала о своей комнате. Конечно, лучше было бы жить во дворце. Вот когда она вырастет и станет королевой, так все и будет. А пока она мечтала о небольшой комнате, где сможет побыть одна. Там будут ее любимые игрушки, книжки со сказками и она сама.
Однажды, когда родители кричали и ссорились, Маня от страха залезла под стол и спряталась там. Стол был большой и одним концом упирался в стену. Края скатерти свешивались до самого пола. Было темно и безопасно. Никто и не заметил, что она там. И Мане это понравилось. Она сидела под столом и мечтала о своем королевском будущем. О том, как будет гулять в огромном саду, где всегда светло и тихо, и поют прекрасные птицы. О том, как возьмет золотой меч и поедет на верном коне сражаться с драконом, чтобы спасти маму, которую он украл. Дракон дохнет на Маню огнем и серой, но она победит его! Золотой меч сверкает в ее руке, на голове сияет корона, и она очень сильная, очень!
Маня улыбалась и кивала: да, так и будет! Так и будет.
Каждый раз, придя после школы домой, Маня незаметно скрывалась под столом. Она уже обустроила там свой маленький уголок, - постелила на пол большое полотенце, добытое ею из шкафа, принесла туда все любимые игрушки и книжки, бумагу и карандаши. Там же хранился маленький фонарик, свет которого в вечерние часы создавал уют. Наконец-то у нее есть своя комната! И Маня была совершенно счастлива, укрывшись там и предаваясь фантазиям. Каждый раз она мечтала о том, как спасает маму. И всегда сверкал в ее руке золотой меч. А она оставалась королевой, храброй и сильной. Маня настолько уходила в мир своих грез, что забывала о еде, да и вообще о том, где она находится. Иногда, правда, она запасалась черным хлебом с солью, и ела его, когда в мечтах ей следовало отдохнуть и набраться сил.
Вот и сейчас она с наслаждением грызла соленую горбушку, когда под столом вдруг посветлело. Кто-то приподнял скатерть. Затем появилась голова. Она уставилась на Маню покрасневшими глазами, а рот на голове открылся и дохнул сигаретным дымом.
- Ого! Вот ты где! – усмехнулся отец. Затем скатерть опустилась, но не успела Маня вздохнуть, как отец рухнул на четвереньки и заполз к ней под стол. – Вот ты где обитаешь! – протянул отец и вновь усмехнулся. Его лицо было багрово-красным, глаза затуманены, а изо рта тянуло смесью табака с кислым запахом алкоголя.
Маня застыла и настороженно смотрела на отца. А он подполз к ней поближе и улегся на полу, положив голову к ней на колени.
- Ох, Манька, Манька… Подожди, дай закурю… - он чиркнул спичкой, сделал затяжку и выдохнул едкий серый дым. - Любишь папку, Манька? - Девочка кивнула. - А? И пьяного любишь? – Маня с трудом сглотнула и кивнула. - Люби! И пьяного люби! Думаешь, чего я пью? – он выдохнул дым прямо ей в лицо и уставился немигающим взглядом. - А попробуй с твоей матерью пожить, и не спиться. Понимаешь, да? Сука она, твоя мать. Ей только деньги нужны, деньги, - и он мрачно усмехнулся. - А я ей нафиг сдался. Ох, голова трещит! – он затушил сигарету об пол и снова улегся к ней на колени. - Погладь меня, Манька. Давай, погладь папку по голове, пожалей. Мать твоя меня не жалеет, сволочь! А ты жалей. Жалей!
Тело Мани одеревенело, внутри все сжалось в тугой комок, и она едва могла пошевелить рукой, но она послушно гладила его волосы, послушно кивала, послушно улыбалась. В эти минуты она представляла себе, как выбирается из-под стола, идет на кухню, выбирает самый острый нож, а потом возвращается и вонзает нож ему в грудь. И тогда они с мамой будут свободны! Но она продолжала гладить его черные слипшиеся волосы и кивать.
- Какие у тебя ручки нежные! - и отец принялся целовать ей ладони мокрыми губами. - Какая ты сладкая, Манька! дурочка моя, ничего еще не понимаешь. Гладь меня, гладь! За мамку свою гладь, от нее ведь ласки не дождешься! Сука она, убить ее надо. Где вот сейчас шляется?! - его глаза бешено сверкнули и он уставился на девочку. - Знаешь, где она? – Маня испуганно замотала головой. - Ну и дура! Ладно, гладь давай, гладь. Ох, Манька! Ну, давай, иди сюда. - Он сгреб ее в охапку и прижал к себе. – Люблю я тебя, Манька. Хоть ты и дура, а люблю! Ну, давай, поцелуй папку. Целуй, целуй!
Тело Мани было тяжелым и неживым. Но она послушно потянулась к нему, чтобы поцеловать.
Послышались шаги. Дверь открылась и кто-то вошел.
- Ну и кто здесь есть? - раздался веселый мамин голос.
- А мы вот тут! - ответил отец и на четвереньках выполз из-под стола, - с Манькой играем!
- Ну и хорошо! Поиграли и хватит. Садитесь-ка за стол, скоро есть будем!
Маня лежала на полу под столом и ее трясло. С трудом она села и пустым взглядом уставилась в темноту. Под столом царили холод и мрак. Пробежал таракан.
- А ты чего? - заглянула под стол мама. - Вылезать-то будешь? Давай, иди руки мой.
Маня кивнула и вылезла наружу. Улыбнулась маме, сходила вымыла руки, чисто-чисто. А потом они ели. Мама с папой то громко смеялись, то вдруг начинали орать друг на друга.
Шла обычная жизнь.
Ночью, когда все уже спали, Маня встала и вышла в длинный коридор. За другими дверями слышалось громкое дыхание и храп соседей по коммуналке. На кухне было тихо, но когда Маня вошла, метнулась в сторону серая крысиная тень.
"Как в заколдованном замке, - подумала девочка. - А я - королева. И мне нужно, мне нужно..." Она прошла к столу, выдвинула ящичек, и в сумерках засеребрились вилки, ложки и ножи.
- Нож, - прошептала Маня. - Нож... - Она провела пальцами по лезвию и судорожно сглотнула. - Какой холодный...
Она провела ножом по деревянному столу, оставляя на нем царапины. Потом положила его и, выйдя в коридор, надела пальто и открыла входную дверь. А потом вышла на улицу. Морозный воздух обжег ей щеки, а на небе застыл огромный шар луны.
Ей было всего восемь лет. Она шла по едва освещенной улице, не понимая, куда и зачем. Ей хотелось потеряться в лабиринте улиц, раствориться в этих ночных сумерках, растаять, как сахар в чае.
Какие-то люди изредка проходили мимо нее. Потом она услышала злые крики, и на соседней улице началась драка. Маня поспешно свернула туда, где было тихо. Но там стоял возле подворотни какой-то старик в грязном мятом пальто. Увидев девочку, он направился к ней, шатаясь, и начал манить ее пальцем.
- Пойдем со мной, деточка, - пробормотал он. - Тебе будет хорошо, тепло. Я тебя согрею, лапочка.
Он пошатнулся, громко икнул и хотел взять Маню за руку, но она увернулась и побежала.
Она всхлипывала и бежала обратно, к дому. Черный липкий страх сковывал ее сердце и путал мысли. Задыхаясь, Маня влетела в подъезд, скользнула в дверь, и вновь оказалась в коридоре своей коммуналки. Сняла пальто, вернулась в комнату и нырнула в свою постель. Дыхание ее прерывалось, она дрожала. В комнате стоял кислый запах алкоголя. Родители спали. Маня вылезла из кровати, подошла к спящей маме, встала на колени возле нее и тихонько неслышно поцеловала.
- Я спасу тебя, мамочка! Я спасу тебя! – прошептала девочка.
Мама заворочалась во сне, потом повернулась к отцу и обняла его, уткнувшись лицом ему в спину.