Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой…
Суриков Иван
Февраль 1966 года выдался исключительно морозным. Ртутный столбик термометра зачастую опускался ниже двадцатиградусной отметки, но это не помешало нам (мне и двоюродному брату Лене) совершить путешествие из Москвы в деревню Абаринки Брянской области. Леня пригласил меня погостить во время зимних каникул в доме его родителей, дяди Данилы и тети Саши. Получив их согласие, мы скоренько собрались и отправились в путь.
Это «скоренько» существенно отразилось на предстоящем путешествии. Экипировка была зимняя, но городская. На ногах ботинки; пальто зимнее, но тоненькое; на голове шапка-ушанка из крашеного кролика. Я еще прихватил лыжи в надежде покататься по склонам оврагов, которыми испещрена вся деревня.
С трудом достали билеты на поезд Москва-Гомель (да и то в общий вагон). Не стоит описывать все «прелести» общего вагона (они и так всем известны) - прокурено, остатки закусона на откидных столиках, тяжелейший, висящий в воздухе, запах перегара. Слава богу, путь не долгий – рано утром прибыли на станцию Почеп. Далее путь лежит на автобусе, ПАЗике до поселка Ивайтенки. Было договорено, что там встречать нас будет брат дяди Данилы - Толик.
Приключения начались уже в автобусе. Клянусь, этот ПАЗик вспоминать буду всю жизнь. Салон не отапливался, щели в окнах и дверях. Такое ощущение, что сидишь в насквозь продуваемом решете. В салоне все заледенело: окна, поручни, сидения. А ехать предстояло около двух часов. Обращение к водителю с просьбой включить отопление не возымело действия. Водитель вежливо объяснил, что на днях колымаге исполняется «надцать лет».
Автобус почти пустой. Какой сумасшедший отправится в дорогу в такой мороз?
Началось все с ног – они первыми начали замерзать, серьезно замерзать! Изобретательный Леня нашел частичный выход из создавшегося положения. Садишься на длинное заднее сидение, замерзшие ноги также кладешь на него, а твой товарищ попой садится на твои ноги. Так сидим пока ноги не согреются. После чего, меняемся местами. Полагаю, оригинальность решения заслуживает авторства на изобретение. Два часа трясучки, и мы в Ивайтенках.
Вышли на центральную площадь села – пусто, ни единой души! Раскалённые нити солнечных лучей, многократно отражаясь от белоснежных поверхностей величественных сугробов, заставляют жмуриться. Время бежит, а Толика не видать. Мы, как два чудака (если не сказать хуже), одетые не по-зимнему, в легких ботиночках, с тяжелыми рюкзаками за спиной и лыжами в руках, прыгаем словно марионетки на пружинах. Слава богу – открылось сельпо. Боясь пропустить Толика, дежурим по очереди - один отогревается в сельпо, второй бодро прыгает на морозе. Любознательная продавщица не устает расспрашивать: откуда мы, куда едем, чьи мы. Отвечать на бесконечные расспросы – нет сил. Замерзший язык не ворочается. Так продолжалось несколько часов. Что делать? До Абаринок километров пятнадцать. “Маразм крепчал!” Извините – мороз.
Как долго это могло продолжаться, трудно сказать, если бы к сельпо не подкатил мужик в санях. Выяснилось, что он направляется в Савостьяны. А ведь оттуда до Абаринок всего каких-то три-четыре километра. Уговорили мужика подвезти нас до Савостьян. Уселись втроем в сани. По Ивайтенкам ехали отлично, дорожка по улице накатанная. Даже песню затянули «Ой, мороз, мороз, не морозь меня, не морозь меня, моего коня». Но когда выехали в поле, оказалось, что накатанной дороги нет. Лошадь вязнет в снегу, еле тянет. Время бежит, солнце скрылось за тучами, началась поземка! Мужик, (сразу видно – хороший человек) предложил поочередно бежать за санями согреваясь, а тот, кто сидит в санях, пусть мерзнет. Этот отрезок пути показался мне похлеще марафона. Наконец, прибыли в Савостьяны. Тщетно спрашивали, нет ли кого до Абаринок. В конце концов решили идти пешком.
Вышли на заснеженный шлях. Леня идет спокойно, а я, что ни шаг, ноги проваливаются в снег. Причина проста - у Лени размер ноги сорок пятый, а у меня тридцать восьмой. И тут Леня оказался на высоте: напомнил, что у меня есть лыжи, а в рюкзаке лыжные ботинки. На лыжах – другое дело. Проблема решена. К сожалению, Леня не взял с собой лыжи и за мной не поспевает. Каждые двести метров разворачиваюсь и бегу к нему, чтобы поддержать морально.
Стемнело. Но слава богу, мы уже в деревне. Взвалив на плечи оба рюкзака, лихо скатываюсь по склону оврага прямо к дому дяди Данилы.
Что пережили тетя Саша и дядя Данила!!!
Ждали нас к обеду, а мы объявились только к вечеру. Оказывается, Толик перепутал место встречи, ожидал нас в райцентре и не дождавшись вернулся в деревню. Ох и досталось ему от дяди Данилы - не позавидуешь!
Дядя Данила обнял нас:
— С приездом хлопчики, наконец-то добрались, а то мы совсем заждались. Боялись - случилось чего. Мать, накрывай на стол. Замерзли, небось? Ничего, сейчас отогреем.
Ребята помогают тете Саше. Каждый старается изо всех сил, а мы с Леней раздаем всем московские гостинцы: детям конфеты и пряники; тете Саше моя мама передала красивый цветной платок; а мой папа дяде Даниле бутылку Столичной, которая тут же скрылась за дверцами буфета. Тетя Саша, всегда в белой, глаженной косынке, из-под которой выглядывают зачесанные на пробор совершено седые волосы. Что вы хотите, родить и воспитать пятерых детей! Накинула на плечи цветной платок, посмотрелась в зеркало и улыбнулась. По всему видно - угадала мама с подарком.
Все довольны подарками и садятся за большущий дубовый стол. На столе, словно по велению скатерти самобранки, появляется чугунок с парящими кислыми щами и свежий испеченный хлеб, миска с солеными огурчиками и, конечно, бутыль прозрачной как слеза самогонки. Дядя Данила наливает нам с Леней, немножко тете Саше и себе — со свиданьицем! Выпиваем и, закусив хрустящим соленым огурчиком, приступаем к щам. Хороши щи! Такие горячие и кислые, что над верхней губой появляются мелкие капельки пота. Глазом не моргнул, как со щами покончено. На столе место пустого чугунка занимает большая глиняная миска мятой картошки со шкварками. Все что съедено запиваем узваром из сушеных ягод (по-нашему – компотом).
Разомлев от съеденного и выпитого, после «веселенькой» прогулки по свежему воздуху от Ивайтенок до Абаринок, поблагодарив за такой чудесный ужин, и не раздеваясь, залезаем на печку и тут же засыпаем.
Спасибо русской печке — она нас окончательно отогрела!