Памяти всех расстрелянных моих родных
в еврейской сельскохозяйственной
колонии Романовка
Отец – Арон, а дед мой – Бенцион.
Не довелось им увидать Сион...
Столетие трудился мой народ:
Растил он хлеб. И так – из рода в род.
Учился и молился, и мечтал...
Что ждёт его – тогда ещё не знал...
Согнали всех копать огромный ров,
Палач кричал, в оскале щеря рот.
Копали всем селом себе "приют"
И понимали, что их всех убьют...
Строчил, не умолкая, пулемёт.
"Никто живым отсюда не уйдёт!" –
Так каркал ворон, и со всех концов
С собаками ловили беглецов...
Рекою кровь родных стекала в ров.
Тела летели вниз, как связки дров.
И мысль о том, что наш всесильный Бог
Их в этот миг не спас, им не помог,
Терзает моё сердце до сих пор,
Опустошая душу, словно вор...
Безжалостно разрушены дома.
От горя почернела, как вдова,
Земля, и не росла уже на ней
Трава, стирая память этих дней...
Остались только тётя и отец
Среди навек загубленных сердец.
И страшная картина – мёртвых строй –
Отныне отбирала их покой.
Но надо было вновь учиться жить:
Иглой надежды порванное сшить.
Хоть память возвращала их опять
В тот ужас, что мешал им жить и спать
До самой смерти...
Путешествуя по Вене,
по еврейскому кварталу
В небе облака патлаты,
Кто-то где-то вышел в дамки...
В голове смешались даты,
Герцоги, их дети, замки...
Слившись с праздною толпою,
Позабыв о днях грядущих,
Окунулись с головою
В шум и гам, в поток бредущих.
Только память всё мешала
Трезво оценить красоты.
Боль тисками сердце жала,
И смущали окна-соты...
Разрывая праздность в клочья,
Мы вернулись в дни былые,
Будто видели воочию
В этих окнах лица злые
У продавших чёрту души,
Их в крови по локоть руки.
И людей в вагонах душных,
Отправляемых на муки...
Этот миг истёртой грани
Между нынешним и прошлым,
Словно пулей, правдой ранил,
Нынешнее сделав пошлым.
А в витринах антикваров,
Алчно жаждущих наживы,
До сих пор стоят товары,
Чьи хозяева не живы.
И не радуйся, прохожий,
Столь прелестной статуэтке...
На Эсфирь она похожа,
На замученную Этку.
В горе, посреди величья,
Память разрывала вены...
И смотрела с безразличьем
С высоты величья Вена.