НАХОДКА

Тёплым майским утром я шла в школу, досыпая на ходу. В этот день я немного проспала, проявив слабость воли. Мама рано ушла на работу, папа ещё не вернулся и когда прозвенел будильник, я отключила его и сказала самой себе: “Ещё 5 минуточек”. Вскочив через полчаса, я наскоро почистила зубы, причесалась, оделась, взяла приготовленный с вечера бутерброд и яблоко и поспешила в школу. Странно, что стремительный подъём и спешка не взбодрили меня. Я шла по прямой улице на восток и лучи восходящего солнца заставляли меня жмурится, от чего хотелось спать ещё больше. Мелькнуло сожаление о том, что я такая дисциплинированная (или трусливая?), а то бы с удовольствием свернула сейчас в парк посидеть часок-другой на скамейке и понаблюдать за птицами. Свернуть пришлось не в парк, а в сторону школы и через несколько метров я услышала то, что разбудило меня лучше будильника. Где-то в кустах за оградой школы жалобно скулил щенок. Судя по галдежу, звонок ещё не прозвенел. Я дошла до ворот и, войдя во двор, направилась туда, откуда доносился щенячий плач. Разведя руками густой куст, я увидела довольно упитанного бежевого щеночка с рыжими бархатными ушками и длинным кривым хвостиком. Ни секунды не раздумывая и не рассуждая о последствиях, я взяла его на руки и спрятала под полу куртки. Ощущение этого уютного, доверчивого, родного тепла я вспомнила спустя много лет, когда мне принесли мою новорожденную дочь. На моё счастье, мне удалось пронести его в класс незамеченным. Сперва одноклассники окружили меня, желая погладить его, но как-то сразу организовались, поняв, что сейчас начнётся урок и с ним могут прийти неприятности. Кто-то отдал мне спортивную футболку, я постелила её в парту (а парты в те времена были деревянные и закрытые со всех сторон) и устроила туда щенка, отдав ему половину бутерброда. На первом уроке, которым была русская литература, он спал и я его в этом хорошо понимала. Наша учительница преподавала материал сухими заученными фразами. Из-за её не творческого подхода к предмету я иногда писала сочинения на “отлично”, не читая подлинника, а лишь пользуясь критическим материалом. Её уроки были всегда монотонны и скучны и даже на щенка подействовали, как колыбельная. На втором уроке, которым была история, учительница устроила опрос и из-за того, что ученики то тут, то там вставали и хлопали крышками, щенок начал пытаться вырваться, чтобы поучаствовать во всеобщем оживлении. Особенно страшно было, когда учительница задала вопрос мне и я должна была встать, плотно прижавшись к открытой парте, чтобы он не вывалился. На третьем уроке, которым была геометрия, пёс начал поскуливать на скрип мела по доске, когда учительница чертила фигуры. Тогда ребята устраивали звукомаскировку в виде упавших книг, кашля и шуршания ногами. В итоге учительница зло шмякнула журналом о стол и начала кричать, что мы распоясались, чем заставила замолчать не только нас, но и нового ученика. На переменке я выпускала щенка погулять по классу, а кто-нибудь из ребят стоял “на атасе”, чтобы вовремя предупредить о приближении учителя. За десять минут до окончания четвёртого урока моя тайна раскрылась. Из моей парты донёсся такой запах, что учительница посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, а одноклассники уткнулись в книги и перестали дышать от страха и вони. На моё счастье, это был урок биологии. Ребята, сидевшие у окон, открыли их нараспашку, а я встала и сказала: - Вера Сергеевна, у меня тут щеночек, я нашла его возле школы. - А, теперь ясно. Подробности расскажешь потом, а сейчас отнеси его домой. Моя подруга Майя подняла руку: - Вера Сергеевна, можно я с Аней пойду? Мы будем вместе просить её маму оставить щенка. - Ладно, идите. Мы вышли из школы и за нашей спиной так звонко прозвенел звонок, что щенок аж вздрогнул. Я прижала его сильнее и почувствовала, что уже люблю его и что он мне доверяет. Мама смотрела на меня и на щенка зло и недоверчиво. Она привыкла, что я приносила домой котят, которые всегда пропадали, потому что были слишком ручными. Щенка я принесла в первый раз. - Ты знаешь, что собака не может беспрерывно сидеть дома, как кот? – начала она. - Знаю, я буду гулять с ним по три раза в день. - А если Аня заболеет, то я могу приходить его выгуливать, - вмешалась Майя. Ещё на несколько маминых возражений мы убеждённо отвечали вдвоём и, взяв с меня честное слово, что я буду регулярно выгуливать щенка, кормить, вычёсывать и мыть лапы, мама неохотно согласилась его оставить. Первым делом Майя сбегала в аптеку и купила дустовое мыло. Мы искупали щенка в большом тазу, поймали две блошки, спасавшихся на его мордочке от неминуемой смерти и укутали в старое банное полотенце. Посовещавшись, мы назвали его Вилькой, потому что он так вилял своим кривым хвостиком, что падал, теряя равновесие. Назавтра, когда я пришла со школы, то встретилась с мамой в дверях. Она спешила на работу и строго сказала: - Что ты притащила в дом эту заразу? У него хвост гнилой. Выброси его! Чтоб вечером его дома не было! Я ринулась в ванную, где устроила ему в углу уютное местечко и, с трудом уворачиваясь от его радостного облизывания, прощупала его весёлый хвостик. У основания он был твёрдый, а с того места, где начиналась кривизна, он был похож на вялый огурец. Минут десять проплакав с ним в обнимку на полу, я решилась на отчаянный шаг. До прихода папы с работы оставалось максимум полчаса, надо было поторопиться. Я приготовила бинт, вату, зелёнку, трёхпроцентную перекись, продезинфицировала спиртом ножницы. Затем я взяла новую резинку для волос, разрезала её и туго перевязала хвостик с твёрдой стороны за 1 см до кривизны. Моя мама иногда сама шила мне одежду и после того, как она расчерчивала на расстеленном на полу отрезе выкройку, она брала ножницы, говорила: “Ну, Господи, благослови!” и начинала вырезать. Вот так и я, ещё не знающая никаких других молитв, попросила благословения, зажала Вильку под мышкой задом наперёд и, отодвинув страх перед операцией страхом перед разлукой со щенком, отрезала омертвевшую часть хвоста. Мой пациент ничего не почувствовал и поэтому почти не вырывался. Затем я выдавила гной, залила перекисью ранку, подождала, пока она прошипит, промокнула ваткой и щедро полила зелёнкой. Когда зелёнка высохла, я отпустила щенка. Пёсик сразу попытался зализать рану, но фыркнул от горечи и отказался от этого намерения. В двери раздался звук поворачиваемого ключа. Успела! Это пришёл папа. - Ты маму застала? - Да. - Она сказала тебе про собаку? - Да. - Ну и что? - Уже всё позади. - Что позади? Ты его выбросила? Меня покоробило от того, что папа повторил за мамой и применил к живому существу это слово. - Щенок здоров и останется у нас, - ответила я с жалкой претензией на настойчивость. - Здоров? А ты видела его хвост? У него гангрена, один шаг до заражения крови. - Нет уже никакой гангрены. - Что значит “уже”? –спросил папа и направился в ванную. Вилька поднялся с подстилки и подошёл к нему, радостно мельтеша своей культёй с зелёным кончиком. Папа повернул ко мне своё удивлённое лицо. - Ты водила его к ветеринару? - Нет. - А кто это сделал? - Я. - Ты? Как? Чем? - Ножницами по всем правилам купирования. Обошлось без наркоза, ему совсем не было больно. - Ну ты даёшь! Как тебе смелости хватило? - Я сделала это именно потому, что очень боялась. Я больше боялась, что мама его выбросит, чем проделать эту операцию. Папа посмотрел на меня с уважением и сказал: - И всё-таки своди его завтра к ветеринару, пусть проверит. Ты же не врач. А с мамой я сам ночью поговорю. Перед сном я погуляла с Вилькой, приспособив вместо поводка свой дермантиновый поясок и потом ещё раз намазала рану зелёнкой. Уснуть я не могла. Я слышала, как папа закрыл за собой входную дверь. Он обычно встречал маму с вечерней смены на автобусной остановке. Не знаю, как он её уговаривал, но слышала, что когда они вернулись, мама прямиком направилась в ванную. Я, не дыша, вслушивалась в их голоса и ждала скандала. Слов было не разобрать, но мама говорила с удивлением, а папа – спокойно и убедительно. Утром на столе лежало 3 рубля и записка: “На ветеринара”. Вилька прожил у нас 4 месяца. Я сдержала слово: выгуливала его по 3 раза в день, вычёсывала и мыла лапки. Научила его трём основным командам. А потом он пропал. Мама выпустила его погулять одного. Подозреваю, что она сделала это умышленно, с надеждой, что он не вернётся. Мы с Майей искали его каждый день после школы, но безуспешно. Одна добрая женщина то ли для того, чтобы утешить меня, то ли и вправду так думая, сказала, что Вилька появился в моей жизни для того, чтобы я научилась помогать и отпускать. Я ещё долго вглядывалась в рыжих собак.

Поделились: 1 Нравится Комментировать Поделиться