РЕПОРТЕР
Бой! Чьи-то деды и мужья... Запечатлеть стараясь время, Бежал в атаку без ружья Мальчишка-репортер со всеми. Казалось, вместе мы бежим... Пунктиром яркий свет от пули... Упал солдат... Взгляд недвижим. В нем тучи тусклые уснули. Лежит. Но это не актер. Не грим, а кровь горит кармином. Ожесточенный враг хитер: Ржаное поле стало минным. ... Я фильм тот помню до сих пор. Лишь одного тогда не знала: В бою убит был репортер, Но он успел включить мотор. Бой кинокамера снимала… ПОХОРОНКА
Тихо вскрикнула. И ребенок, Не родившись еще - все понял. Так прижался к ней крепко, словно Материнское сердце обнял. Покачнулась. От слез ослепла. Точно лист сухой - похоронка. Не кричала, Но лег над степью Крик родившегося ребенка. ПОСЛЕ БОЯ
Спит солдат молодой. Только дрогнут ресницы - Снова сон боевой На рассвете приснится. Как взорвав эшелон, Одолев переправу, Из болот вышел он На сожженные травы… Кто еще уцелел? Нет товарищей рядом... Раной вечер болел, Наклонившись над садом. Спит солдат молодой. Очи - грустные лодки. Косы - русой рекой Из-под пыльной пилотки... ГЛУХОЙ СТАРИК
Глухой старик сидит согбенно, Глаза прищурил и ... уснул. А в сны, еще с поры военной, Врывается, разрушив стены, Фашистских танков мерный гул. Вот детских криков гаснут всплески... Лишь за уснувшим перелеском Спросонья что-то вскрикнет мул. Спокойно спит в горах аул... В ночной тиши царит покой, Но видит все старик воочью. И слышит прошлое глухой, - Оно стучится каждой ночью. ОТГОЛОСКИ ВОЙНЫ
Рядом с роддомом ревел экскаватор задорно, Рыл котлован, чтоб пристроить еще отделение. И экскаваторщик старый работал упорно, Тихо насвистывал в такт своему настроению. Пахло землею распаханной, теплой и влажной, И ароматом весенним земля опьяняла... Рыжею рыбою вынырнув хищно и страшно, Ржавая мина внимание вдруг приковала. Нервы, как будто курок, взведены до упора. Тикает смерть - дальше медлить уже невозможно. "Стой, экскаваторщик, надо дождаться минеров, Груз смертоносный они разрядят осторожно ". Вспомнил, что дома играют веселые внуки... Здесь, у роддома, лучи в небе чертят полоски... Тикает смерть. И свинцом наливаются руки. Тикает смерть - Той далекой войны отголоски... Мина жива. "Ничего, значит, - справимся сами..." - Тихо шептал - "Эта ноша солдату знакома...". Взрыв прогремел далеко-далеко за домами. Слабое эхо едва донеслось до роддома... ВЕРА
И в немощном теле бывает несломленный дух. Ласкает надеждой глухого потерянный слух. Болит у безногого перед грозою стопа. Не льются стихи, но подспудно томится строка. И снова, как прежде, мечту заслоняя собой, Упрямая вера опять поднимается в бой. ЕВРЕЙСКИЕ ДЕТИ ВОЙНЫ
Мы вас видим не часто, еврейские дети войны. Кто в толпе вас узнает, иль мне на вас тихо укажет? Извините меня, в этом нет, может, нашей вины, Что запретную тему больную мы не будоражим. Ты - еврейский ребенок войны! Эта страшная боль Через всю вашу жизнь пролегла, как глубокая рана. Приложить подорожник любви к этой ране позволь, И пусть то, что скажу, не покажется поздно, иль рано: "Что увидели вы, не дай бог никому пережить. Вы прошли через годы войны, сквозь блокаду, пожары. Расскажите о времени том, где вам выпало жить. Мы должны это помнить. Пишите свои мемуары!" Вы, еврейские дети войны, - партизанский отряд. Кто-то в гетто семью потерял, без родных оставаясь. Кто-то был у станка на заводе и этому рад. Кто-то сыном полка становился, на фронте сражаясь. Вдруг мелькнет сквозь манжет номер, впившийся в кожу руки, Иль услышим историю, - волосы корчатся дыбом: Люди с желтыми звездами, в гетто, прозрачно тонки, Словно тени брели, чтоб взорвать небо яростным дымом. Поделись. Расскажи. Вместе легче ту тяжесть нести. Знаем, трудно сейчас укротить непослушные нервы. Вы другим помогаете смело по жизни идти, Не теряя надежды, любви и несломленной веры. А ЗАЧЕМ НАМ ЭТА ВОЙНА?!
Убитых во время войны - несем на руках и в сердцах. Возгласы раздаются на всех языках: - Иван, возвращайся скорей с Победой! - Ван, неужели пришли к нам беды?! - Вано, вся семья ожидает тебя. - Петро! Выходи живым из огня. - Питер. Смотри, не сдавайся врагу. - Поль! Не проси! Не пущу! Не могу! - Пьер, кормилец, вернись домой. - Милый Мишель, останься живой. - Мойша, родной, береги себя. - Майкл, я горжусь, провожая, любя. - Миша, коль скажут :"Не ждет!", то - ложь. - Джон! Будет сын на тебя похож. - Жан, внук пойдет за тобою в бой! - Женя! Возьми и меня с собой... - Жак. Перед боем выпей вина. - Джек! А зачем нам эта война?! ... Что ждет этих разных людей в пути? Дай, Бог, им живыми с войны прийти. Вдруг упадут, как листва в осень?! Лучше людям не воевать вовсе! "БЕССМЕРТНЫЙ БАТАЛЬОН"
Да будут живы в памяти людей Герои тех военных, страшных дней. Остановись! В молчании постой! Фронтовики идут за строем строй... Живущие не забывают их. Вглядитесь в фотографии родных, Тех, кто погиб бесстрашно, как герой. Бессмертный батальон идет - живой! Мои родные, я о вас пою. Бессмертный батальон всегда в строю. Огнем священным он в сердцах горит. А память кровоточит и болит. Да, не забыт никто! Все знают пусть, Мы ваши лица помним наизусть. Вам наша благодарность на века. ...Цветы протянет детская рука. Седа у ветеранов голова, Но эстафета памяти жива. Из поколений новых строй солдат, - Они Родную землю защитят. Отцы и дети проливали кровь, Чтоб та война не повторилась вновь. Пусть знает враг - народ непобедим! Врагам земли своей не отдадим. Дробицкий Яр
Пусть мне скажут, что я не права, Только время, увы, не лечит… Сквозь декабрьский снег Сон-трава Колыбельную тихо лепечет. Тем, кто в мѐрзлой земле лежит, Тем, кто был здесь живым закопан, Тем, кому тут кричали: «Жид» – И толкали в яр, точно в Лопань. Вновь сердца наполняет жар. И опять на пределе нервы. Стал могилою Дробицкий Яр Много лет уж назад – в сорок первом… Душегубки… Бараки… Стрельба… Палачам это место не снится? Скольких душ прервалась здесь судьба. И не дай Бог тому повториться! Помолчим. Неуместны слова. Пусть наплачется вьюга вволю. На снегу расцветет Сон-трава От тепла человеческой боли. СТИХИ ВЕТЕРАНАМ ВОЙНЫ
Войну по книгам и по кинофильмам Узнала. Да рассказывала мать, Как поколенье становилось сильным, Чтоб трудную Победу отстоять. ...Стояла я на сцене, посредине, С волнением читая новый стих. Под париком я прятала седины, А ветераны не стеснялись их. Лишь вспоминали годы прожитые... Смотрела в зал и помогали мне Глаза их очень-очень молодые, Когда стихи читала о войне.