— Это очень трудно — писать картины?
— Это либо легко, либо невозможно.
Увидел — и запало в душу, и через кисть проявилось на холст. Это живопись. И то же самое — любовь.
Сальвадор Дали
Два крыла любви
Я в принципе согласна с Сальвадором Дали: писать картины либо легко, либо невозможно. Сколько раз в своей жизни, глядя на красоту природы, как будто нарисованную Высшим Творцом, гениальным художником Природой, я словами пыталась описать то, что видела, чтобы мои читатели через мои глаза увидели и почувствовали красоту этого мира. Много раз жалела в такие моменты, что я не художник и не могу запечатлеть на холсте и передать зрителям свои ощущения и мысли. Ведь картина – это тоже сродни роману, рассказу или эссе. Как и художественное произведение, полотно, написанное художником, протягивает невидимую ниточку от души к душе. Но, видимо, я из тех, для кого писать картины невозможно. О нашей дружбе с Ларисой Мангупли я писала уже много раз, но до сих пор она не перестает меня удивлять. Несколько лет назад Лариса вдруг помещает в Фейсбуке фото натюрморта, автором которого она является. Скажу честно: я была поражена: как? почему? зачем?
А.Т. Лариса, Вы много лет пишете о жизни, о людях, их удивительных судьбах. Книги издаёте. То есть, описываете окружающий мир словом, как художник – красками. Почему вдруг несколько лет назад начали писать картины? Появилось желание изображать мир с помощью кисти?
Л.М. Однозначно ответить не смогу. Знаете ли, это открытие для самой себя. Видимо, подспудное желание реализовать то, чем любила заниматься ещё в детстве, назревало с годами. Но журналистика всегда занимала главное место. А если полностью отдаёшься профессии, то не остаётся времени заниматься чем-то ещё. Вам, как коллеге, это знакомо. Но однажды моя подруга, поэт Елена Текс прочитала свои стихи на понравившуюся ей картину. Я заинтересовалась и попробовала сделать её копию. Правда, цветными карандашами, и не на бумаге, а на холсте. Это было нелегко, грифель никак не хотел ложиться на холст. Тогда я впервые прикоснулась к краскам. Впервые, потому что в моём далёком детстве рисовала только карандашами. И, на удивление, кисть была послушна, а мой первый натюрморт положил начало серьёзному увлечению. Захотелось писать ещё и ещё. Так любимые предметы, красивая посуда из серванта плавно «перетекли» на холсты. Первой, кому показывала свои работы, и была Елена. Постепенно переходила к пейзажам, потом – к портретам. И потихоньку живопись вытесняла литературу. Но не могу сказать, что кардинально. Время от времени какие-то темы или встречи с интересными людьми и поныне возвращают к слову. Только за эти четыре года у меня вышли две книги и написано более шестидесяти картин. Так что рядом с компьютером всегда остаётся мольберт с чистым холстом, к которому так и тянется душа…
А.Т. На мой взгляд, художник – это кладезь знаний, умений, навыков, ощущений… и есть ли разница в том, когда описываешь что-то или что-то изображаешь?
Л.М. Когда садишься к компьютеру, то будущее произведение, независимо от жанра, у тебя уже в голове, в душе, потому что встреча с человеком состоялась, и ты не волен отступить от истины, должен, по возможности, сохранить образ своего героя, правдиво показать его, возможно, придав лишь некую художественную образность. Я не имею в виду литературные произведения, такие, как рассказ, новелла, повесть или роман. Тут, конечно, можно дать простор фантазии. А вот чисто журналистские жанры требуют точности, правдивости, актуальности. Совсем другое дело, когда пишешь картину и все краски – твои. Но опять же есть варианты. Если это пейзаж, то ты можешь передать в нём не только то, что тебе даёт природа, а и то, что чувствуешь сам, что подсказывает тебе твоё настроение, твои ощущения…
А.Т. Вам легче, интереснее написать рассказ, интервью или нарисовать картину?
Л.М. Легче, конечно же, написать. Скажем, после встречи с человеком я могу за день или за несколько часов подготовить текст интервью. Для рассказа, конечно же, потребуется больше времени. А над картиной я могу работать и несколько недель, и месяц, и даже дольше. В зависимости от размера полотна, от жанра. Самый сложный для меня – это портрет.
А.Т. Ваши художественные работы удивительно профессиональны, хотя этому специально не учились. Что это – дремлющий талант, непознанная доселе потребность писать или провидение свыше?
Л.М. В провидение свыше я не верю. Во всяком случае, что касается меня. Занятие живописью требует много сил, времени, терпения. У меня, вообще, перфекционистский подход ко всему, чем бы ни занималась. А в живописи особенно, потому что хочется добиться абсолютной точности изображения предмета, который пишешь. Это касается натюрморта и портрета. Сейчас увлеклась тем, что пишу копии картин известных художников. Заканчивая один портрет, уже думаю о следующем. Пока эта потребность сохраняется.
А.Т. Да, но портрет отображает внутреннее состояние человека. Как вы на это решились? Спрашиваю потому, что художнику, кроме чисто технических навыков, надо ещё уметь почувствовать и передать холсту не только свои ощущения, но и мимику, эмоции, настроение героя полотна.
Л.М. Это достигается не столько чувствами, сколько точностью глаза. У меня это так. Ведь каждый штрих лица и создаёт его выражение. Не всегда с первого раза получается отобразить, например, почти неуловимую улыбку «Джоконды» или горделиво-надменный взгляд «Неизвестной». С натуры писать портреты не пробовала, но с фотографий – да, стараюсь. Да и как в наше стремительное время писать портрет с натуры? У кого нынче есть время часами позировать художнику? Проще сделать фотографию, а потом с неё писать. К тому же я не профессионал, хотя тот, кто попадает ко мне в квартиру, сплошь увешанную полотнами, удивляется – я ли их автор…
А.Т. Да, ваша квартира напоминает картинную галерею: натюрморты, пейзажи, очень много видов Крыма, откуда вы родом. Как рождались эти полотна?
Л.М. О, об этом можно долго рассказывать, потому что каждое полотно имеет свою историю создания. Несколько картин крымской тематики родились под впечатлением поездки в некогда родные края вместе с семьёй дочери. Хотелось показать внучкам, рождённым в Израиле, мои истоки. Большое впечатление на них произвело древнее городище Мангуп. Вернувшись домой, написала картину, которая стала обложкой моей недавно изданной книги «Дорогие мои крымчаки». Серия картин, навеянных поездкой, это «Щедроты Крыма», «Дары Чёрного моря», «Бахчисарайский родник», «И встретились века в Бахчисарае». А вот ещё одна, которая особенно дорога мне, «Мамино приданое». Это натюрморт, но каждый его предмет несёт в себе как бы историю нашей семьи. У меня даже есть небольшой рассказ об этом. Одну из стен спальни занимают картины под общим названием «Времена года». Их темы, какие-то детали, оживляющие сюжеты, рождались в самом процессе творения.
А.Т. Как реагируют на Ваше «перевоплощение» друзья-литераторы?
Л.М. Сначала удивлялись. А потом на многие картины стали писать стихи. Мне это особенно приятно. Очень интересен взгляд поэта на художественную работу. Порой даже наши взгляды не совпадают, но тем и ценнее, что каждый находит что-то своё, близкое ему, прочувствованное. И я так благодарна моим друзьям за такое интересное прочтение. Елена Текс, Евгения Босина, Марина Симкина, Семён Гендель и другие авторы оставили в моей галерее замечательные поэтические строки. Есть у меня и работы, сюжеты которых навеяны стихами Евгении Босиной. Например, «Черешневый рай», «Оранжевый закат», «Апельсиновый пожар».
А.Т. Так в чём, на Ваш взгляд, разница между литературой и живописью?
Л.М. Если говорить об авторах, то есть о том, в чём разнятся литератор и художник, то, думаю, для литератора, видимо, важнее его мироощущение, его внутреннее наполнение творчеством, его багаж знаний и понимание человека, умение понять душу собеседника, почувствовать и как бы войти в его мир. А художнику важнее уметь созерцать, видеть прелесть окружающего мира, тонко чувствовать цвет, оттенки, подмечать необычные явления природы. Часто смотрю на облака и не перестаю удивляться их разнообразию, воздушностью или тяжёлой серостью. А объединяет литератора и художника творчество, в какой бы форме оно не выражалось.
А.Т. А как вообще возникают темы Ваших картин?
Л.М. Каждая картина имеет свою историю создания. Вот, например, как-то испекла хлеб. Ещё тёплым, разрезала его, уложила на блюдо. А он такой ароматный, красивый, пористый с золотистыми семечками. Вот бы, думаю, нарисовать! Поставила рядом крынку с молоком, яйца в корзинке, брусочек сливочного масла и сыр, пару головок чеснока и несколько перьев зелёного лука. Получился натюрморт «У бабушки в деревне». А потом Елена Текс написала замечательные стихи. Или вот одна из руководителей нашей литературной студии, редактор альманаха «Хайфские встречи» Марина Симкина попросила сделать картины для обложки очередного номера, который готовится к печати. Так появились два сюжета: «Встреча» и «На пенном кружеве волны». Или съездила как-то на денёк в Иерусалим. Естественно, гуляя по городу, что-то снимала, делала какие-то наброски. Так вот теперь одна стена в моём салоне занята этой темой. Большая картина – это древний город Давида, а под ней триптих с общим названием «Иерусалимские зарисовки». Шла как-то зимой по Хайфе – лил щедрый дождь, а под ногами было такое разноцветье сорванных ливнем и ветром листьев, что я не удержалась и собрала букет. Пришла домой, разбросала его по столу… Теперь эта картина «Зимний листопад в Израиле» висит в моей мастерской рядом с другими. И у каждой есть своя история. Обо всех в этом интервью просто не рассказать.
А.Т. Лариса, а что будете делать со своими полотнами, когда в вашей квартире вообще не останется для них места? Не пора ли подумать об организации выставки? Думаю, что у каждого художника есть в этом потребность. Да и такую красоту должны люди видеть.
Л.М. Если честно, то организацией выставки надо заниматься. Это же надо ходить, искать для неё место, хлопотать, договариваться, иметь для этого время. А мне интереснее посидеть за мольбертом. В нескольких домах уже висят мои картины. В том числе и портреты, написанные по фотографиям, несколько копий картин художников эпохи Возрождения, Клода Моне, мариниста Айвазовского, французского художника Лорана. Вообще, писала копии с большим удовольствием, потому что это – хорошая школа для художника.
А.Т. Я желаю от себя и от наших читателей Вам, Лариса, здоровья, новых творческих успехов. И пусть оба «крыла»: и литература, и живопись - принесут вам радость творчества, а вы будете радов
ать нас новыми произведениями и картинами.
Л.М. Спасибо.
Ася Тепловодская
