Я жил когда-то в маленьком Полесье среди полыни, ягод и полей. Не знал ни демонстраций, ни репрессий пока не стал, наверное, взрослей. Стал эмигрантом, поменял часть света, Мессия, где реальнее стрижей,
где на стволе, распятом после лета лицо Христа, хамсина и ужей.
В каких бы не бывал заморских нишах
всегда была мне вотчина мила,
где расправляли аисты на крышах,
свои широких, белых два крыла.
И над Израилем порой летают гуси,
что мне до тюрем батьки Лукаша?
Но сострадает рОдной Беларуси
моя не белорусская душа.
