Учительница пения

С середины восьмидесятых каждую зиму в период школьных каникул я подрабатывал Дедом Морозом. Официально. От филармонии. Пришёл по объявлению в газете и прибился на несколько последующих лет. Снегурочкой, к которой меня прикрепили, была сорокалетняя женщина, роскошно бесформенная. Когда она пыталась облечь своё тело в видавшее виды пальтишко Снегурочки сшитое из голубого атласа, то непокорная плоть выпирала со всех сторон возмущёнными складками и стремилась прорваться изо всех прорех. Моя Снегурочка была больше похожа на подтаявшую голубую снежную бабу. При этом она обладала неунывающим характером и ухватками таксиста. В конце каждого сезона она обещала – на следующий год избавить меня от позора и представляться перед зрителем не Снегурочкой, а Зимушкой – Зимой. Но для этого надо было вносить соответствующие поправки в сценарий, а это лень. Да и внешний вид моей Снегурки мне был, прямо говоря, безразличен. Что меня интересовало, так это зарплата за отработанные «ёлки» и гонорары от частных заказов. За период детских каникул я заколачивал, как за полгода моей работы фельдшером на «скорой». Это был натуральный чёс. Заказы мелькали, как кадры в кино, лица детей сливались в одно, натужно вопящее: «Де-е-ед Моро-о-оз, хочу-у-у пода-а-арок!»

Однажды нам пришлось обслуживать утренник в той самой школе, что окончил лет десять назад. Никого из старых учителей я, к облегчению своему, по пути к гримёрной, ею нам служила пустая учительская, не встретил. Переоделся первым и уже начинал испытывать предвыходный мандраж, как в комнату, извинившись, зашла учительница пения, преподававшая мне до седьмого класса. Я, будучи «в образе», никак не отреагировал на её присутствие, но тут моя Снегурочка у меня что-то спросила, и мне пришлось ей односложно ответить. Вдруг моя бывшая учительница, на уроках которой я себя никогда и ничем не проявлял, посмотрела на меня, загримированного так, что мать родная не узнает и произнесла: «Здравствуй, Миша». Когда моя упавшая от удивления челюсть вернулась на место, я спросил: « А как вы меня узнали?» «По тембру твоего голоса» – скромно ответила она.

Поклон вам, учительницы пения!