Не забывайте павших на войне,
Пусть в вашей памяти они не умирают.
Забвенье ваше их убьёт вдвойне –
Они лишь памятью для жизни воскресают.
Забвенье павших дедов и отцов,
Всех тех, кто был сражён на поле боя,
Вас превратит при жизни в мертвецов,
А совесть в старости не даст вам всем покоя.
***
Мы поседели очень рано,
Участники кровавой той войны.
Она как старая и ноющая рана
Непрошеной приходит в наши сны.
Она нас наповал не убивает,
Как пуля снайпера, что взял на мушку нас,
Но нашу жизнь жестоко сокращает,
НЗ наш похищая каждый час.
***
. О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной...
К.Батюшков
Да, память наша - странный феномЕн:
В ней то всплывает, что давно забыто.
Но я хочу ей сделать комплимент:
Спасибо, что хранит всё то, что пережито.
Я часто вспоминаю 45-ый.
Весна... Ликует, празднует народ...
Я в госпитале. Я лежу в палате
И думаю о том, что меня ждёт.
Мне тоже бы туда, в колонну демонстрантов,
Я б петь со всеми о победе мог!
Но... я лежу в палате ампутантов,
Где все, как я, — без рук или без ног.
Я вспоминаю, как однажды в этот май
К нам заглянул в палату Фриц Рапштайн.
Он был из пленных, что работали тогда,
Отстраивая наши города.
Фриц очень тощим был. Быть может, он болел,
Или, скорей всего, он очень плохо ел.
И даже в тех, кто изувеченный лежал,
Не ненависть он - жалость вызывал.
Фриц был художником. Талантлив очень был.
По нашей просьбе рисовал портреты,
А чтоб хватало у него на это сил,
Платили мы ему едой за это.
По возрасту Фриц старше был, чем я.
Быть может, умер иль живёт в своей отчизне,
Но в памяти остался у меня,
Как, впрочем, всё, что было в этой жизни..
Да, память наша — странный феномен...
***
Я снова вспоминаю 45-ый.
Но только не кровавые бои,
А тех людей, что юным нам, когда-то
Найти путь в жизни нашей помогли.
Конечно, их давно в живых уж нету,
Но память наша их в сердцах хранит.
Я расскажу историю вам эту,
Чтобы не только мы - вы помнили о них.
Победный май! Народ пускался в пляски,
Все выражали радость, как могли...
Мы в госпитале... Кто сидит в коляске,
А у кого подмышкой костыли.
Мы ампутанты... Мы, конечно, рады,
Что выстояли, выжили в боях.
И наша жизнь — большая нам награда,
Но мысли мучают: а жить-то дальше как?
Мы молоды. Нам всем всего по 20.
Нужны ль такие мы теперь стране?
Как жить и чем нам в жизни заниматься?
Свой страшный опыт применить нам где?
Сидим на солнышке... О жизни размышляем...
Вдруг видим — к нам идёт медперсонал,
Активно очень что-то обсуждая,
А с ними очень старый генерал.
К нам подошли. Сказать что-то хотели.
Остановил их старый генерал,
Шагнул к нам, слёзы сдерживая еле,
И нам, простым солдатам, честь отдал!
И вспомнились мне вновь слова хирурга,
Что жизнь, что б ни случилось, хороша,
Что человек — не ноги и не руки,
А ум его, характер и душа.
***
Да, семь десятков лет уж миновало
После жестокой и кровавой той войны.
Участников её осталось очень мало,
И дни их жизни, к сожаленью, сочтены.
Когда на бывших я смотрю солдат,
Терзает сердце боль, и горечь, и досада.
С трудом я представляю в них ребят,
Что, защищая жизнь, прошли дорогой ада.
Потухшие глаза, морщинистые лица,
Согбенные фигуры, тусклый взгляд,
И, к сожаленью, вовсе мне не снится,
Что были молоды они лет семьдесят назад.
Иллюзий у меня на сей счёт, право, нет,
Но в мыслях не могу смириться я,
Что и герои покидают этот свет,
В небытие уходят бывшие друзья...
И если это было бы возможно,
Я вечно юными им дал бы право быть,
Запечатлеть, пусть даже это сложно,
Монументально всех, кто дал нам право жить.
Материал размещен по просьбе вдовы В. Белого - Тамары Белой. Подробнее об авторе можно прочитать здесь
Comentarios