Сергей Баев. Медаль за отвагу

Мой дед Григорий Михайлович Баев прошёл всю войну, ввиду обстоятельств служил рядовым кашеваром, убил одного немца и был за это награждён.

В День Победы он надевал парадный костюм. На лацкане пиджака красовалась единственная награда «Медаль за отвагу», остальные, юбилейные медали он всегда снимал.

...Основательно выпив за Победу, Григорий Михайлович каждый раз рассказывал присутствующим за столом одну и ту же историю:

«Наша полевая кухня прибыла на передовую. Напарник, Костя, пошёл поить лошадей к реке. Я раскочегарил печь, грел кашу и резал капусту на салат. Вокруг никого.

Вдруг из кустов выходит немец в камуфляже, за спиной рация, и наводит на меня автомат: "Хэндэ хох!".

Я не растерялся, выдернул гранату, торчавшую за ремнём, и заорал: "Ложись, сука!". Фриц струхнул и упал на колени. У меня под рукой был огромный столовый мясорез. Недолго думая, я воткнул нож ему между лопаток, пригвоздив гада к земле, как бабочку к бумаге.

Тут рота с передовой сменилась. Ребята вывернули у немца вещмешок, выгребли шоколад, галеты, консервы; часы сняли, а меня к награде представили. Оказывается, этот диверсант наводил вражеский огонь на нашу батарею «катюш».

В общем, через два месяца мне торжественно вручили «Медаль за отвагу».

Вот так, я обычный кашевар, за всю войну убил одного фашиста».

В 1968 году дед тяжело заболел, и перед тем, как покинуть этот мир, позвал старшего сына Юрия, моего отца, - и рассказал ему, как с тем немцем было на самом деле.

Когда наводчик неожиданно появился из кустов и направил автомат на деда, тот тут же поднял руки. Во время войны поднятые руки означали сдачу в плен, а по законам военного времени это означало расстрел за трусость, в лучшем случае - штрафной батальон, что тоже смерть. Если бы кто-нибудь увидел деда с поднятыми руками, то так оно и было бы, но благо, кругом никого не оказалось. Гранаты и вопля: "Ложись, сука!" тоже не было.

Немец, увидев поднятые руки, на секунду расслабился и опустил автомат, а поскольку трава оказалась мокрой после дождя, он элементарно поскользнулся и упал на колени. Вот этим мгновением воспользовался кашевар и вонзил нож в спину фрица, пригвоздив его к земле. А дальше – всё, как рассказывал дед.

Испугался ли он в те роковые секунды? Страх заставил его поднять руки?

Думаю, что да!

Мог ли он тогда погибнуть, нажми немец на курок перед падением?

Конечно, мог!

Была ли это минутная слабость со стороны деда?

Наверное, да!

Однако он воспользовался ситуацией, единственным мгновением, и сделал то, что сделал.

Как бы там ни было, и кто бы что ни говорил, - а я всё равно горжусь своим дедом...