Озеро и сосны

- Господи, какой большой дом! Я даже не представляла, что он такой большой. Ух ты, а тут что, чулан? Ты мне не говорил. Ничего себе! Просто поверить не могу! Вот только, - Том, ты меня слышишь?- тут столько всякого хлама, везде пыль, боже мой, тряпья сколько! Как можно было во всем этом жить?! Ну ничего, ничего, я наведу тут такой порядок, Том, ты слышишь, я из этого дома просто дворец сделаю! Том, Том, ты меня совсем не слушаешь, да?

Голос Ханны становился все тише – по мере того как она осваивала внутренние пространства. Том только что вытащил из кузова последние чемоданы и теперь стоял, щурясь на солнце, и улыбался. Он представлял себе, как Ханна перебегает из комнаты в комнату, вертит в руках пыльные безделушки, проводит рукой по столешнице, как будто стараясь стереть – не пыль, нет – долгое оцепенение этого дома. Ей это удастся, обязательно удастся, она умеет разговаривать с вещами, и вещи никогда не сопротивляются ее веселому напору. Так было всегда, так будет и на этот раз.

Ему повезло – дом продавался совсем недорого. “Немного захламлен, - рассказывал агент, - Но в целом, в прекрасном состоянии. Ей-богу, отличный дом, простоит еще сотню лет, можете мне поверить.” “Почему так дешево?” – спросил тогда Том. “Ну, если хотите, могу накинуть пару тысяч”, - рассмеялся агент. - На самом деле, дети предыдущих владельцев хотели продать его как можно быстрее. Нет, нет, не волнуйтесь, с бумагами все в полном порядке, если желаете, пусть ваш юрист все проверит хоть десять раз. Не знаю, в чем там дело, но им очень были нужны деньги. Срочно. Вот, собственно, и весь секрет. Я за это взялся исключительно по знакомству, на такие комиссионные и облезлая кошка не позарится.” “Немного захламлен?! – поразился Том, переступив порог. – Честно говоря, в первый раз такое вижу.” “Да, – согласился агент, - Люди были довольно своеобразные, это правда. Рухляди тут действительно полно, ступить некуда. Но послушайте, это же дело двух-трех дней. Вывезете пару грузовиков, вытряхнете пыль, поменяете занавески…” “Да тут и за месяц не управишься, - усмехнулся Том, - Но это не беда. Дом действительно хороший, крепкий. Мы его берем.” Озеро и сосны – вот что было самое главное. Сосны и озеро. У Ханны было больное сердце.

Впервые Том увидел ее ранней весной, она шла по аллее, размахивая смешной сумочкой на длинной ручке. Невысокая, немного угловатая, с узкими плечами, на которые обрушивалась волна темно-каштановых волос – Том пошел за ней следом, как крыса за дудочкой.

Примерно через неделю Ханна сказала, что ей обязательно нужно познакомить Тома с одним человеком. “Только, пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай. Просто поедем, куда я скажу.” “Ханна просила меня поговорить с вами. – сказал этот человек. – Пойдемте, выпьем что-нибудь. Она подождет у меня в кабинете.” “Вот какое дело, Том, - говорил этот человек, сидя напротив Тома в баре, - У Ханны очень больное сердце. Я ее лечащий врач и друг семьи. Честно скажу, дело плохо. Вообще, она очень смелая девушка, но вот вам побоялась сказать сама.” “Сколько у нее времени?” – спросил Том. Он машинально отхлебывал пиво и не чувствовал вкуса. “Точно сказать не могу, но немного. Вы молоды, Том, вы здоровы. Подумайте хорошенько. Если решите уйти, допейте пиво и уходите прямо сейчас.” Том допил пиво и встал. “Ну что, - спросил врач. – Вы решили?” Рыжее пятно отделилось от воды и двинулось в сторону Тома. Оно перемещалось стремительно, и буквально через несколько секунд брюки Тома промокли почти насквозь. - Черт тебя побери, Рамзес, ты не мог отряхнуться там? Рамзесу было три года, и в данный момент это был самый счастливый трехлетний колли на свете. - Иди в дом, помоги Ханне. А ну, давай быстро. – приказал Том, и Рамзес влетел в дом – примерно на той же скорости, с которой несся к дому от озера. - Ну, с приездом, - поздравил себя Том и начал заносить вещи в дом. До темноты оставалось совсем немного.