В лабораторию гидродинамики Института высоких температур Академии наук, я попал по распределению, после окончания института. Штатный состав лаборатории встретил меня дружелюбно. Заведующий лабораторией, Семен Горштейн, молодой, но уже с первыми признаками облысения, представил меня сотрудникам. Коллектив небольшой, всего три человека: младший научный сотрудник, Евгений Симоненко, механик Геннадий Быстров и уже упомянутый Семен. Таким образом, я стал четвертым членом этой команды. Женя, низкорослый крепыш, четко нацелился на диссертацию и целыми днями корпел над формулами. Гена, высокий интересный парень (про таких говорят – любимец женщин) реализовывал наши идеи в металле. Мы с Семеном проводили испытания.
В помещении лаборатории стояли: один на всех письменный стол; верстак для Гены; стеллаж для всякого барахла; и в центре исследуемый аппарат, обвешанный разными датчиками, манометрами и трубками. Вот эти самые датчики и измерительные приборы были моей заботой – на мне лежала ответственность за их исправность и точность.
С целью улучшения характеристик аппарата, испытания велись ежедневно. Дни были похожи один на другой. Но однажды, 23 февраля (День советской армии), мы отмечали мужской праздник! По общепринятой традиции, письменный стол был простенько накрыт: тарелочка нарезанной «Любительской» колбасы; несколько сырков «Дружба» и мисочка малосольных огурчиков.
— Когда это вы все успели? — Спрашиваю я, войдя в лабораторию.
Семен, похлопывая по плечу Гену, отвечает:
— Геннадий еще вчера постарался… Поутру звонила секретарша. Через полчаса придет Штиль (так мы звали заведующего отделом, профессора Штильмана). — Хочет посмотреть, как у нас дела.
Оставалось немного времени, чтобы подготовить аппарат к испытанию, настроить датчики, сделать все необходимое для демонстрации шефу. Быстро пробежали полчаса. Входит Штиль – серьезный, высокого роста, обладающий умным, пронизывающим взглядом, мужчина:
— Доброе утро! Как дела, что нового? Показывайте… — говорит Штиль, здороваясь за руку с каждым.
Семен открывает вентили пара и воды. Запускает аппарат. Из патрубка сброса (трубка, диаметром 1 дюйм – то есть 25,4 миллиметра) перестает хлестать вода – значит запуск состоялся. Штиль с интересом наблюдает за происходящим:
— А что в патрубке - вакуум или небольшое давление? — Штиль задает очень интересный вопрос, как будто он всю жизнь только и делал, что изучал этот аппарат. Как говорится - «зрит в корень».
К сожалению, ответа у нас нет – молчим. Я чувствую себя виноватым – забыл поставить датчик на патрубок сброса. Стыд и позор! Ничего хорошего ожидать не приходится.
Неожиданно, Гена запускает руку в карман пиджака, достает маленький пакетик. Что он хочет сделать? Что в пакетике? На пакетике напечатан №2. Гена рвет пакет и достает… презерватив! Привычным движением руки надевает его на патрубок. Презерватив хлопком втягивается в патрубок. Гена поворачивается к Штилю и равнодушно, без всякого пафоса, как будто каждый день пользуется таким способом для обнаружения вакуума, заключает:
— Вакуум! Вакуум!
Штиль, да и все мы, в восторге от полученного результата. Долго не можем прийти в себя – смеемся до слез!
— Так, друзья, прошу в ближайшем отчете подробно описать этот эксперимент, и не забудьте указать номер презерватива. Но вообще-то я зашел поздравить вас с праздником, пожелать здоровья и таких же успехов подобных сегодняшнему! — Не скрывая восхищения, говорит Штиль.
Мы внимательно слушаем, а тем временем, Семен достает из тумбочки «Столичную», наполняет стаканы – «С праздником!». Опрокинув стакан и не закусывая, Штиль извиняется:
— Все, спасибо друзья – у меня лекция.
Comments