Масюта (Карина Мулиар). Штрафной батальон

- Дед! Ну сколько можно копаться? Скоро парад начнется,а ты все сидишь и сидишь-весело крикнула Юлька своему деду-ветерану. -Что-то он совсем сдал-тихонько сказал Павел Юлькиной маме. Нужно после Дня Победы отвести его к врачу. Возраст все-таки не шуточный.Почти девяносто лет. Подумать страшно. Игорь Олегович улыбнулся сыну и невестке и негромко сказал: -»Родные мои. Как с вами хорошо. Мы последнее время очень редко видимся. Я понимаю. Дела,работа. Не до меня,старого. Да и ты,внучка,вроде как еще выросла? Ну-ка признавайся? Совсем взрослая? Скоро институт закончишь? Юлька, как в детстве радостно засмеялась. Она достала из шкафа офицерский мундир деда и стала привинчивать на него боевые награды. Почему-то из года в год Игорь Олегович после парада снимал все награды,аккуратно засовывал их в коробочки и прятал в старый,рванный портфель,трогать который было запрещено абсолютно всем. В этом портфеле, как казалось сначала его сыну Павлу,а потом и внучке Юльке жили какие-то страшные тайны, но открыть его и посмотреть,что там было кроме наград –никто не решался. Дед был человеком властным. Несмотря на свой преклонный возраст он продолжал преподавать в Университете философию. Ему в свое время не дали уйти на пенсию,уговорив остаться на преподавательской должности. После смерти его любимой жены Людочки,с которой они познакомились на фронте и прожили почти пятьдесят лет,дед замкнулся. Настоял на том,чтобы разменять квартиру и получив свою однокомнатную на окраине города, стал жить один. У него осталось несколько друзей –фронтовиков,которые уходили один за другим,а он все продолжал работать. По утрам совершал ежедневные пробежки для поддержания формы. -Папа! Поторопись. Ты же всегда говоришь,что это твой день. Почему ты продолжаешь сидеть и не одеваешься? С тобой все в порядке?-беспокоился сын. Павел был единственным и очень поздним ребенком. Игорь Олегович с Людочкой уже и не надеялись, что смогут иметь детей. -Я в полном порядке-ответил Игорь Олегович. -Ребятки. Знаете что. Ждите меня на улице, я сам подготовлюсь и выйду. Минут через двадцать. Ладно? -Чудной ты у меня,отец-сказал Павел и знаком показал своей семье,чтобы оставили деда одного. Дверь за детьми закрылась. Игорь Олегович мог наконец,спокойно одеться и достать награды из своего таинственного портфеля. Война. Война. Сколько еще она будет сидеть во мне? Сколько еще лет я буду слышать разрывы снарядов и стоны раненых. Сколько раз я буду объяснять, что не предатель,что не виноват в том, что остался жив,выйдя из окружения. Почему этот майор сверлит меня своими крошечными злобными глазками уже почти 65 лет? У них совсем нет времени,чтобы разобраться,кто в чем виноват. Нужно пополнять батальон штрафников. После последнего наступления потери в штрафном батальоне были в три раза больше,чем в обычном. Это неправда,что мы воевали без оружия. Нам все поставляли вовремя. Наш батальон был собран из провинившихся офицеров,а не из уголовников. В чем была их вина? Да у каждого свое. Один майор несмотря на войну вел себя, как Дон –Жуан преследуя своими сексуальными домогательствами медсестричек и пугая их тем,что в случае отказа отправит в штрафную роту. Девчонки его боялись. Неведомо было им,что женщин не отправляют в штрафные роты. Другие попадали за клеветнические письма на своих командиров,но таких были единицы. Их не любили за подлость и трусость. В основном в нашем штрафбате были те, кто побывал в немецких концлагерях и чудом бежал оттуда,или те, кто потерял во время боя знамя,которое могло попасть к врагам народа или к фашистам. Очень давили и таких, которым, как и мне удалось выйти из окружения. Какое право имел остаться в живых? -Почему не погиб?-вопрошали судившие их тыловые крысы. Наш батальон состоял из штаба, стрелковых рот, роты автоматчиков, пулемётной, миномётной и роты противотанковых ружей и взводов связи. Был в нём и представитель Особого отдела "СМЕРШ" («Смерть шпионам»), и медико-санитарный взвод с батальонным медпунктом. Искупить свою вину можно было только ранением, смертью или героическим поступком. В первом же бою в штрафном батальоне я убил четырех немцев и взял «языка». Задача состояла в следующем: в ночь незаметно для противника перейти линию фронта и, избегая боевого соприкосновения с ним, броском выйти в тыл и дойти до западной окраины города R. Там, во взаимодействии с лыжным батальоном захватить город и удерживать его до подхода основных сил армии. На всё было дано меньше трех суток. Под покровом темноты мы выступили. Все шло,как по маслу. Вдруг откуда –то раздались пулементые очереди. Мы стараясь не шуметь попытались снять пулеметчика,но все попытки были тщетными. Тогда наш командир майор Богатый обращаясь ко мне, сказал: -"Ну что,князь Олег Игорьевич. Надеюсь тебе все понятно. Вперед и убрать пулемет." -Я тихо его поправил. -Меня зовут Игорь Олегович. На что майор Богатый улыбаясь сказал: -"Какая разница? Все равно –князь" и засмеялся своим заразительным смехом. Я взял с собой еще двоих ребят- бывших летейнантов. Мы мелкими перебежками начали приближаться к пулеметчику,который стрелял не давая нам расслабиться ни на минуту. Наконец мне удалось отвлечь пулеметчика стрельбой из автомата в другую сторону, а ребята приблизились к нему. То,что мы увидели заставило ужаснуться. Молодой немец был прикован толстой цепью к пулемету. Получается,что у них тоже были штрафные роты или батальоны. Он стрелял от отчаяния,из последних сил цепляясь за свою жизнь. Нам удалось его обезвредить. Батальон сумел несмотря на большие потери зайти в тыл к противнику и продержаться до подхода наших. В этом бою я искупил свою вину кровью. Меня направили в госпиталь,наградив орденом «Славы». Потом я всегда стеснялся этого ордена. Он приносил много неприятностей. Дело в том,что орден «Славы» был предназначен только для солдат. И если орден красовался на груди у офицера сразу становилось понятно,что получен он в штрафном батальоне. Я до сих пор не надеваю его даже на День Победы. Мысли не давали покоя Игорю Олеговичу. Он постоянно на протяжении многих лет задавал себе один и тот же вопрос: -"Пришло ли уже время рассказать правду ? А может оно просто прошло и его правда никому не нужна?". Рассказывать о штрафных батальонах начали совсем недавно. До этого все было засекречено. Даже года точного уже не помню: то ли в 2004,то ли еще позже, появились первые правдивые сведения о штрафбатах. Не все соглашались рассказывать, все больше предпочитали отмалчиваться. Игорь Олегович начал надевать свой офицерский мундир. -"Сегодня может после парада расскажу. Потом будет поздно"-думал он. Не молодею ведь. Одевшись Игорь Олегович почувствовал некоторую слабость в ногах. -"Ничего.Посижу немножко и пройдет. И не такое бывало". Ему явно представились картинки далекого прошлого. Вот он в госпитале. Рядом еще два раненых солдата. Один в бреду что-то все время стучит. Второй догадался. -Да это же азбука Морзе. Он передает донесение. Встав с кровати он отстучал несчастному, что донесение принял. Тяжело раненый, который пытался что-то передать успокоился. Глубоко вздохнул и затих . Какой кошмар. Даже перед смертью он думал, как передать нашим какие-то данные. Подлечившись в госпитале Игорь Олегович получил отпуск. Вернувшись из отпуска-снова в штрафбат. На все вопросы,почему вернулся без автомата Игорь отмалчивался. Ни избиения в тюрьме,ни крики о том,что он предатель и заслуживает смерти не заставили его заговорить. Его посылали на те участки откуда выйти живым было практически невозможно, но он выживал. Потом снова ранение. Вина опять искуплена кровью. Чин майора. Да и война закончилась. Никогда никому Игорь Олегович не говорил, почему тогда вернулся из отпуска без оружия. Никому. После войны оставшиеся в живых соседи рассказывали,что когда в их городок пришли немцы,его тринадцатилетний братишка стрелял из автомата до последнего патрона. Когда патроны закончились его убили на глазах у всех, вместе с мамой. Никто не мог объяснить, откуда у мальчишки появился автомат. Игорь Олегович смахнул предательскую слезу. Ну все. Пора выходить,а то дети заждались, наверное. Тело не слушалось. Игорю Олеговичу казалось, что он встал и идет,но он продолжал неподвижно сидеть. Вместо обещанных двадцати минут, прошел целый час. Павел поднялся в квартиру и увидел, что Игорь Олегович сидит,как-то неестественно опустив голову. -«Папа! Ты чего?»-закричал испугавшийся Павел. Уходящим сознанием Игорь Олегович ловил последние мысли: - "Сегодня после парада расскажу правду. Иначе может быть поздно"...