КОНКУРС
ОНИ ВОЕВАЛИ В ТАШКЕНТЕ
(танкисту Ионе Дегену, лётчику Исааку Пресайзену, моряку Исааку Кабо и тысячам евреев, совершивших беспримерные подвиги на фронтах Великой Отечественной войны, а также павшим от рук палачей посвящается).
«Як» Хаима падал на город Ростов,
И жизнь пронеслась, словно кадр в киноленте –
Пилот путь держал на скопленье крестов –
Евреи? – Они воевали в Ташкенте.
К штурвалу себя привязал капитан,
И явь дала фору рождённой легенде –
Израиль свой катер повёл на таран –
Евреи? – Они воевали в Ташкенте.
Уж месяц под Курском шёл танковый бой –
«Пантеры» Ион истреблял, как на стенде,
Смертельно был ранен, остался живой –
Евреи? – Они воевали в Ташкенте.
Слилась казнь Михоэлса с делом врачей –
Убийц интерес в подходящем моменте,
И жёлчью стекало из уст палачей:
Евреи? – Они воевали в Ташкенте.
Политая кровью родная земля,
Дух предков в рабочем и в интеллигенте,
Дорога до яркой звезды от нуля –
Евреи? – Они воевали в Ташкенте.
ЖАЖДА ПРАВДЫ
Не причуда, не прихоть, не странный каприз –
Жажда выразить горькую правду в твореньях –
Жив пока под луною бездарный нацизм,
Вам клянусь, что я буду писать о евреях
До последнего вздоха иль хрипа, черты
Перед бездной, сращённой Вселенною с высью.
Ночь светла, и исполнен Творец красоты,
А вокруг океан, называемый жизнью.
И поймут меня бритт, сын придонских степей
И поляк, кому горькая правда открылась –
Проклянут почитатели адских идей,
Чьи духовные пастыри Геббельс и Нилус.
Христианство ведёт дней отсчёт с Рождества
Иисуса – так принято издавна в мире –
Кто клянётся, что любит душою Христа,
Должен знать – он Иосифа сын и Марии,
И стоит за спиной Иисуса Давид,
И ответы даёт на любые вопросы –
И людской, и сакральный неслыханный стыд
Быть нацистом, молясь иудею Христосу.
Христианству вослед появился Ислам,
И триумф воссиял на Мухаммеда лике,
А основу ученья являл Авраам –
Праотец, сшитых нитью единой, религий.
Так зачем же блуждать, как незрячим в ночи,
Да ещё в январе, в самый пик снегопада?
Где нацизм изведён, воздух ясен и чист,
Где в чести и почёте – с инъекцией яда.
Нет бациллы нацизма на свете страшней,
Ведь просторы морей для неё, словно омут –
Я спокоен – со мною Самсон, Маккавей,
А пред взором Моссада – они мне помогут.
РОДОСЛОВНАЯ
Из себя мне не строить испанского гранда,
Бутоньерки вдевая в петлицы,
Если древо моё выжигала Гранада,
А, точнее, костры инквизиции.
Не искать своё имя средь чинных петиций,
Утверждённых вельможной рукою,
Если юного Шломо зарезал Хмельницкий
Рвущей душу цветущей весною.