КАК МИША ЭПШТЕЙН НЕ СТАЛ ЧЛЕНОМ КПСС

Михаил Борисович Эпштейн работал в химико-технологическом НИИ АН СССР. Обыкновенный честолюбивый юноша (впрочем, юношейего уже можно было назватьс натяжкой, но с другойстороны молодым ученыйсчитался аж до 35 лет), он хотел быть хорошимученым. Конечно, мечтал о серьезномоткрытии и, что было естественным для молодого человека (тут уже без натяжки), хотел активно участвовать в общественной и научнойжизни Отдела. Поэтому,когда на первом же комсомольском собрании Мише предложиливойти в состав бюро (в Отдел не часто брали молодых специалистов, и считалось, что поработать на общественной ниве долг каждогоновичка), он согласилсябез всяких моральныхугрызений. А через год, в связи с настойчивой просьбой комсомольского вожака освободить его от почетной должности, Мишу Эпштейна, единственного научного сотрудника в составе бюро, избрали новым секретарем. Как секретарь бюро ВЛКСМ Отдела, Миша стал обладать некоторыми льготами и полномочиями. Во-первых,ему полагался свободный вход в НИИ и выход из него в любое время. Во-вторых, он, как член "четырехугольника" подписывал все (кроме особо секретных) производственные планы, отчеты, премиальные списки, списки на получение квартир,садовых участков, машин и прочихтоваров народного потребления, распределяющихся в соответствии с заслугами трудящихся, социальным положением и национальностью (например, в бланке заявления о предоставлении садовогоучастка был пункт, выясняющий национальность заявителя). И более того, на дипломах и почетных грамотах, получаемыхсотрудниками за научныедостижения, наряду с подписью заведующего Отделом - академика, ученого с мировым именем, стояла и Мишина подпись, ниже подписи партийного секретаря и председателя местного профсоюзного комитета.

Обычно партийный секретарь звонил Мише и просил зайти в помещение партбюро для того, чтобы подписать очередной документ.Поэтому Миша не удивился, когда получил приглашение зайти в партбюро. Без особой робости вошел он в кабинет, который был ему хорошо знаком. Он и сам не раз сиживал в секретарском кресле во время заседаний комсомольского бюро. Собственно убранство кабинета ничем не отличалось от стандартного комплекта атрибутов правящей партии. Единственное отличие состояло в том, что наряду с обязательным набором портретов лидеров мирового и отечественного пролетариата висел на стене портрет корифея отечественной и мировой науки Дмитрия Ивановича Менделеева. Хозяин кабинета также не вызывал у Миши каких-либо отрицательных эмоций. До своего избрания Игорь Сергеевич работал инженером в соседней лаборатории. Звезд, как говорится, с неба не хватал, но был вполне толковым инженером-химиком, и Миша часто забегал к нему посоветоваться по тому или иному вопросу.

- А, Михаил, давай подсаживайся. Посмотри быстренько, что тебя интересует. Подпиши и будем вывешивать. Миша не стал изучать списки с цифрами квартальной премии. Все равно все решено. Три подписи уже стоят. Интересно посмотреть, сколько он получил, да неудобно. А с другой стороны, знал - не обидят. К тому, что заслужил за работу, накинут процентов двадцать. Он подписал списки и собрался уходить.

- Постой, Михаил, есть разговор. Сколько лет ты секретарем?

Всего полгода? Ну что ж. это тоже