בס"ד
Андрей Львив. Зимние рассказы
Андрей Львив. Миндаль.(рассказ).
На крайнем Севере, на стыке тайги и тундры, среди карликовых берёз и шестисотлетних лиственниц живёт особое дерево - стланик
Варлам Шаламов .Стланик.
В Израиле, на краю пустыни, среди раскалённых камней и рукотворных лесов, живёт особое дерево – миндаль. Миндаль — это дальний родственник сливы, колкие стволы потолще человеческой руки и высотой два метра. Он неприхотлив и растёт среди камней, скопив влагу после зимних дождей. Он мужествен и упрям, как все наши деревья. Чувствительность его необычайна.
Зима. Стужа до костей достаёт. От неё не спасает ни бледное солнце, ни ватник, ни стылые батареи.
Люди тщетно ищут признаков весны в природе, хотя по календарю весне давно уже пора уже прийти. Но день неотличим от зимнего[פג1] [פג2] : дождь так же беспощадно льёт, на улицах бурлят реки, в Иерусалиме снег.
Снег в Израиле 2014+x рай для детей и фотографов. Взгляните на снимки Иерусалима: снег - непременная часть городского вида. Он заполоняет всё: Стену Плача и улицы старого города, башню Давида и лестницу Якова, Яфские ворота и мельницу Мантифьори.
Только не думайте, что он лежит у нас полгода, как в Москве. Зимняя сказка проходит в тот же день. Потому-то наши машины не ездят по снежным дорогам, а в городах нет снегоуборки. Дети, плача от обиды, как по команде, набивают снегом морозилки, а озадаченные ремонтники чинят дороги и высоковольтки.
Но чувства человека слишком грубы[פג3] 2014+X природа тоньше человека в своих ощущениях. Миндаль не чувствует хлёсткого дождя, не замечает снега, липнущего к его голым ветвям. Он будто.подглядывает в свой незримый календарь, вдыхает полной грудью пока еще зимний воздух и...расцветает .Словно говорит : "Весна идёт. Весне дорогу."
Миндаль слышит неуловимый нами зов весны, и, веря в неё, пробуждается в Израиле раньше всех. Зима кончилась И точно: если расцвел миндаль, значит на небо вернётся синь, из гнёзд вылетят птицы, а там и трава окровавится маками.
Миндаль —это дерево надежд, Среди стуж и постылого дождя его кривые лапы говорят о лете ,о тепле, о жизни.
Летом он скромен и незаметен: всё кругом торопливо цветёт, принося свои диковинные плоды. Но на самой кромке зимы издали видно, как среди голых стволов горят огромные белые факелы миндаля.
Миндаль - самое поэтичное израильское дерево, получше, чем прославленная пальма и кипарис. И орехи у миндаля слаще.
Январь 2013 года
Андрей Львив. Возращение. (зимний рассказ)
В декабре в городе L выпал снег.
-Папа! Снег! Закричал я и с детским восторгом бросился к двери в одних трусах.
-Постой, сынок. Оденься, - сказал папа. И перчатки возьми. Снег холодный, это не
вата.
На первых лыжах (спасибо Деду Морозу) я ездил в городском парке.
Когда я вырос из парка, а Дед Мороз уже забыл меня, мы с друзьями ходили в загородный лес.
Если мы первыми прокладывали лыжню, мы чувствовали себя первопроходцами.
Когда лыжня уже была, мы, смеясь, скользили по ней наперегонки. Два часа по запо-
рошенному лесу –и мы уже в загородном селе. Колхозники глазеют на нас , высунувшись
из окон, будто мы не городская шпана, а что-то вроде инопланетян.
Улицы в городе L не убирали, вернее, убирали только одну сторону. Днём снег таял,
а ночью улицы превращались в каток. Взрослые шаркали ногами, цепляясь за стены
и деревья. Взрослые падали и проклинали дворников. Мы не проклинали дворников.
Мы разгонялись и, ловко изгибаясь, скользили по льду, как на коньках. Иногда мы нарочно
сбивали друг друга с ног, и, смеясь, съезжали с ледяной горки прямо в школьную прихожую.
Закончив школу, я перестал ездить с ледяных гор, но чувство лёгкости льда
всё ещё возвращалось каждую зиму. Потом и оно исчезло: снег в Израиле шёл только
по телевизору.
Вдруг, в декабре 2013 случилось невероятное: в Иерусалиме намело
огромные сугробы снега.
- Папа! Снег! - закричал мой сын и с детским восторгом бросился к двери в одних трусах.
-Постой сынок. Оденься, - сказал я.- И перчатки возьми. Снег холодный. Это не вата.
Оказалось, что за столько лет свойства снега не изменились. Он всё такой же белый и
холодный. И руки от него стынут, как когда-то в детстве.
- Мокрый снег и липкий. Для лыжни не годится, -сказал я с укором к небесам.
-Что значит мокрый снег? -сын смотрел на меня недоумённо.
-Но зато мы с тобой поиграем в снежки. И снеговик слепим.
Когда буря стихла и в город вернулась жизнь я, наконец, вышел на иерусалимскую улицу.
Покосившийся снеговик всё ещё стоял, зияя отвалившимся боком.
Вдруг ноги спружинили. Оказалось, я стою не на асфальте, а на утоптанном льду, точь-в-точь
Как в городе L и в других городах нашей бывшей, но не забытой Родины.
-Странно! - сказал я вслух от удивления. - Будто и не уезжал никуда. И тут из глубины времён
во мне пробудилось давно забытое чувство. Лёд – лёгкий. Ноги- упругие. Как в детстве.
Вдруг с крыши капнула капля – другая. Капель! Надо же! Капель, как когда-то в прошлой жизни.
льёт прямо на голову… Значит ничего не забывается. И былые чувства умеют возвращаться.
Снег лежит у нас – вот диво!- уже целых пять дней. Сугробы везде, даже под городскими
пальмами.
Снег в Иерусалиме не убирают, вернее убирают только одну сторону. Днём он тает под жарким израильским солнцем, а ночью улицы превращаются в каток.
Взрослые – теперь уже такие, как я, шаркают ногами, держась за стены и деревья. Взрослые
ругают дворников….
Я не ругаю дворников. Как в детстве. Я хожу по иерусалимским улицам и наслаждаюсь восхитительными воспоминаниями…
Декабрь 2013г.
Comments