Ефим ЗЛАТКИН. Зря смеялся Никанор...

На невзрачной улице Советская стояли такие же невзрачные, перекошенные дома. В них жили люди с измученными бледными лицами. Они квасили капусту, рубили дрова, жили от получки до получки. Два раза в год - первого Мая и в дни октябрьских праздников, одевались во всё лучшее и выходили на демонстрации. Несли красные знамена, благодарили за жизнь гладким человечкам, которые стояли на трибунах и спешили домой хорошенько выпить и закусить.

Никанор никуда не спешил. Он жил за дубовыми воротами , его дом-пятистенок завидно смотрелся на фоне хилых соседских домиков. Говорили, что до войны в нём жила еврейская семья, потом какой-то важный райкомовский начальник, а позже сюда заселился его далекий родственник, который и передал ему самый лучший в городке дом.

Людей это особенно и не занимало: живёт и живёт. Вот только Никанор был какой-то нелюдимый. Если шёл по узенькой тропинке, никому не уступал дорогу, сбивал с пути женщин, стариков. Евреев, если бы смог, вообще бы сжег своим испепеляющим взглядом. Но никого же не убил, за что придираться к нему?

- Посмотрел? И ты посмотри! Толкнул и ты толкни, - не понимали жалобщиков в милиции.

Вот так и жили в маленьком городке, на который осенью сыпались холодные дожди, а летом стояли недолгие тёплые дни.

В один из таких дней возле дубового забора остановилась машина, в кузове которого находился пустой гроб.

- Для кого он? Жена Никанора - крепкая баба, сам он вообще гранит, - недоумевали в городке.

-Под вечер пошел бить годовалого кабана. Зажал в сарайчике, чтобы не выскочил в двор. В том же сарайчике нашли Никанора с разорванным животом, - судачили люди, не зная, что свершилась божья кара…

- Проклинаю тебя, свинья! От свиньи ты и умрешь, - поднял к небу руки маленький, седой еврей Моисей, когда перед расстрелом немецкий староста Никанор вырвал у него кусок бороды с мясом.

Тогда, в сорок первом году над этими словами он только посмеялся. Но зря смеялся... Когда через десятилетия нашли Никанора в сарайчике, в его широко раскрытых глазах был такой ужас, что все шарахались в стороны. И никто не знал , что произошло с этим громилой.

Знал только еврей Моисей...