– А самое главное – зонтики, зонтики не забудьте! Какие зонтики, что за бред несёт эта женщина из израильской группы поддержки и адаптации приезжающих? За окном очень морозное зимнее утро. Чемоданы собраны, уложены аккуратной горкой в углу прихожей в квартире моей подруги. Прямо отсюда, от приютившей нас последние дни перед отъездом Наташи с мокрыми от слёз глазами, мы через пару часов стартуем в новую жизнь. Нас туда никто не звал. Нас там никто не ждёт. Куда едем? Какие зонтики? Дама в телефоне продолжает настаивать: – У нас очень тепло, ливни. Берите зонтики каждому! Я наконец понимаю. Самая большая проблема приезжающих в Израиль это зонтики. Есть зонтик – у тебя всё в порядке. Нет зонтика – считай, пропал! – Вас встретят в аэропорту, поместят в гостиницу в Тель–Авиве, помогут с обустройством. Всё абсолютно бесплатно – от нашей организации помощи приезжающим евреям. – Вас будут обучать истории, традициям, помогут сориентироваться в первые дни. Звучит заманчиво. Интересно, а что будет во «вторые» дни? а в «третьи»? А это правда, что мне предстоит пройти «университеты» с мытьём туалетов или, в лучшем случае, стаканов в ресторанах? Эти вопросы вслух не произносятся – зачем дразнить судьбу? Всё ты успеешь, голубушка, – и туалеты, и рестораны со всеми твоими учёными патентами.
В столичном аэропорту жирная дура с глазами, полными презрительной ненависти, начинает методично и медленно разрушать абсолютный порядок с любовью упакованных вещей. Семейный архив, фотографии, папины и мамины медали. Золото ты, что ли ищешь? Золото – два колечка и серёжки – я аккуратно указала в декларации. Наружу выбрасываются медали. Не положено. Папины и мамины военные награды остаются сиротливо лежать на отполированном множеством рук деревянном столе. Подавись. Это твой военный трофей.
Как ни странно, в полёте ничего особенного не происходит. Поражает обилие религиозных евреев в салоне самолёта. Такого обилия кип и пейсов ранее я не видела никогда. Привыкай. Теперь тебе с этим жить.
Самолёт благополучно приземляется в Тель–Авивском аэропорту под бурные рукоплескания приземлившихся. Очень хочется плакать от избытка чувств, очень смешанных и непонятных. Отрезвляюще действуют русскоговорящие женщины в форменных костюмах, встречающие новоприбывающих «алимов» – так здесь называются новые репатрианты. Сухие командные фразы, лаконичные объяснения всей этой толпе взрослых и детей, перемешанных со стариками и калеками. Все мы сильно напоминаем стадо перепуганных овец. Наконец–то все формальности позади и в руках – новенький израильский паспорт. Процедура принятия в объятия новой Родины отлажена до автоматизма. Это радует – мне всегда был приятен порядок во всём.
Нас везут в Тель–Авив на микроавтобусе. Сопровождает нас и будет курировать в ближайшие дни наш бывший соотечественник:
– Завтра снимете квартиру, я покажу несколько хороших вариантов. Потом в банк, медицинская страховка, детей в школу, вас – учить язык. Последние месяцы перед отъездом мы всей семьёй пытались учить язык. К нам по вечерам приходил учитель в кипе и говорил: – Ой, очень скоро настанет время и вы будете сильно ругать себя за каждое невыученное слово! Время настало. Мы себя ругали. Нужно было учить лучше, несмотря на то, что свет давали редко, занимались при свечах, учить не хотелось, а хотелось задавать больше вопросов: как там живут? что едят? как одеваются?
Последним аккордом этого долгого дня стало «причастие» Средиземным морем. Девчонки подбежали к тёплым волнам и, набрав воды в ладошки, окунулись в неё лицом. – Мама! А водичка тёпленькая! Да, водичка была ОЧЕНЬ тёплой! Невдалеке был слив сточных вод. Но об этом мы узнаем позднее.
Kommentare