Бытовое
Мощь свирепого рыка пронзает эхом Галереи, каморки и переходы. Предсказуемость новой шальной потехи Далеко превосходит прогноз погоды. Волны гнева – по окнам (летит слюда лишь), Сотрясают старинную кладку башни… Ты устало и ласково наблюдаешь Столь привычный, приевшийся рукопашный, Подбираешь осколки разбитой вазы В белоснежной, тобою белёной, спальне. Предки смотрят с портретов, слегка чумазы - Осуждают за копоть на покрывале… На лугу за мостом – голосина трубный: Снова чучело с палкой, в стальных доспехах. Ах, «на бой» - начинаются танцы с бубном! Значит, кто-то кого-то спасать приехал. Если мост развести и закрыть ворота, Да следить, чтобы ров не мельчал под кручей - Он забудет и сам, что хотел чего-то. Покричит и уедет – не первый случай. Пара миль до трактира, и пиво – к вобле… Наболтает с три короба, спляшет с саблей. Утром выйдут газеты: «Огонь и доблесть!» (Нам сперва их носили, потом отстали). Ты – останешься. День перельётся в вечер. Тень от замка коснётся опушки леса. Мы зажжём в канделябрах витые свечи - Почитать про дракона и про принцессу… Белоснежная спальня в привычном шоке, Впечатлений хватило б на том преданий. У тебя на ладонях следы ожогов. У меня – неизбывный комок в гортани. Наши земли обширны, права исконны, По легендам в деревне слагают песни. Ты всю жизнь приручаешь моих драконов… А своих завести – недосуг, и тесно.
