top of page

Анатолий Зусман. НЕ ПОМНЮ…

Фото автора: Хелен ЛимоноваХелен Лимонова

(Рассказ навеян разговорами с людьми, пережившими то время)

- Вы где жили до войны? - Не помню… - А где Вы находились в эвакуации?- Не помню...

* * *

- Вы что-то спросили? Что я помню? Но это же было так давно. Хорошо-хорошо, спрашивайте. Где я жил до войны? Сейчас вспомню, обязательно вспомню. Как давно это было…

Я напряг свою память, и она, словно, кадры кинохроники, поползла, поползла. Я стою на улице. Забыл название, и спросить сейчас не у кого. Рядом девушка. Мы все годы учились вместе. Я её провожаю. Домой. Как всегда. Она взяла меня за руку, девчонки почему-то имеют привычку брать мальчишек за руку, будто мы маленькие. Я выдернул руку, хотя, не скрою, мне этого совсем не хотелось делать. «Побежали! - крикнула она и рванулась вперёд. Затем остановилась.

- Ну, что же ты?!»

Мы подошли к площади. Она была забита народом. Люди стояли, плотно прижавшись друг к другу. Молчали.

«Граждане и гражданки Советского Союза!» Слова Вячеслава Михайловича Молотова падали в толпу, как снаряды.

Она кинулась ко мне, обвила мою шею руками и прошептала: «А как же мы? Как же мы…» Я, оцепенев, снял её руки со своих плеч, и как-то отрешённо произнёс: «Надо идти». И ушёл. А она осталась… там, на площади.

Я пришёл домой, мама накинулась на меня:

-Шляешься, где попало! Через час машина!

Что-то случилось. Боль сдавила виски. Плёнка то ли разорвалась, то ли перестала двигаться вперёд. Но вот снова понеслись кадры. Понеслись с огромной скоростью. Я теперь еле успевал что-либо замечать. Люди. Много людей. Все бегут, кто-то падает. Я бегу с ними. Стреляют, стреляют отовсюду. Куда бежать? Толпа поредела. Почти никого рядом со мной. А я всё бегу. Добежал…

Каким-то невероятным усилием сдвинул плёнку.

Комната. Когда-то здесь учились дети. Сейчас кровати, много кроватей, одна к одной. И на них лежат, нет, не лежат, умирают. Дети и подростки, подростки и дети. Дифтерия. Я иду вдоль ряда кроватей и вижу: «Этот сегодня умрёт, и этот тоже, и этот. А этот дотянет до завтра…» Мне повезло, я выжил.

А плёнка крутится без остановки.

Мне вручили, как награду… деревянный ящик и карточку. Ящик, чтобы доставал до управления станком, карточку – продовольственную, рабочую. Чтобы не умер с голоду. Карточка – это хлеб! Это – жизнь.

Старик, инвалид первой мировой, непрерывно сбивал деревянные ящики. Скоро весь цех стоял на них.

Потом люди стали исчезать. Кто на фронт, кто домой. Освободили Краснодар, заторопились краснодарцы. Освободили Киев, потянулись киевляне. Харьков, Запорожье, Житомир…

Я иду по родному городу. Он, словно, вымер. На улицах никого. Выхожу на площадь. На ту самую площадь. Холодный промозглый ветер гоняет по ней сухие прошлогодние листья и две металлические банки. Они гремят, как пулемётные очереди. Но я не слышу ни воя ветра, ни грохота металлических банок. Я стою, и слёзы стекают по давно не бритой щеке.

Здесь она обняла меня. Здесь она им крикнула: «Всех не убьёте!» Вот здесь... На этом самом месте…

Вы что-то спросили? Пожалуйста, повторите вопрос, я, знаете ли, в последнее время плохо слышу. Что я помню о войне? Вы спросили, что я помню о войне?

- Простите меня. Я ничего не помню. Совсем ничего…

46 просмотров0 комментариев

Недавние посты

Смотреть все

Я мечтал

Меняю

Comments


bottom of page